выражением лица она перед учительницей обвинила во всех грехах несчастного влюбленного. Точно так же пальчиком ткнула и сказала писклявым голосом: «Он!»
– Серьезно? – Герман обернулся, а Лев почувствовал себя антиквариатом на столе у оценщика.
– Серьезнее некуда, – кивнула девушка. – Мы встречаемся.
– И, думаю, теперь живем вместе, – хмыкнул Лев. – Мне твоя студия не внушает доверия.
Рита возвела глаза к потолку, мол, опять двадцать пять, зато Герман сразу душевно потеплел.
– А он мне нравится! – заявил блондин.
– О боже мой, какая честь, – фыркнул себе под нос Лев, но руку будущему родственничку все-таки пожал.
– Я давно ей говорю. Нужна нормальная квартира, – давил на свое Герман.
– Гер, ну не заводи ты опять эту песню, – взвыла Рита и накрылась с головой одеялом.
– А мы теперь дуэтом петь будем, готовься…
Счастливый Герман отправился домой с благой вестью. Он так сиял, что Рита всерьез хотела вручить ему оливковую веточку, но вместо этого пришлось взять с брата обещание не говорить никому, кроме Тины. С друзьями и отцом придется разбираться самостоятельно.
Строгий внедорожник медленно двигался по заснеженной дороге.
Рита третий раз в жизни ехала в машине Льва, но впервые могла спокойно все рассмотреть. Что было до этого? Ну…
Первый раз они везли Максима – сына Руслана Никитина, друга Льва – на встречу с матерью. Мальчик нервничал перед знакомством с женщиной, что бросила его много лет назад, и отбирал все внимание Риты. Второй раз – это же внимание принадлежало с трудом сдерживающей слезы подруге. Это сейчас Лилия Никитина счастливая жена Руслана и успешная журналистка, а несколько лет назад все было иначе. Она думала, что помогла ему найти пропавшую жену, а Максиму мать, и ей больше нет места в семье Никитиных. Своей боли в тот момент девушка не скрывала.
Сейчас же Рита могла осмотреться в автомобиле и поискать что-нибудь интересное, что может рассказать ей о его хозяине.
Приборка блестит, как будто машину недавно сдавали в чистку и хорошенько отполировали. Взгляд тут же подцепил странное. К ней приклеен забавный львенок-оригами. Помятый и грязный, явно несколько раз сложенный заново.
– Какой симпатичный зверек, – улыбнулась Рита и хотела коснуться.
– Не трогай, – Лев рыкнул тихо, но так устрашающе, что девушка тут же убрала руку. Даже спрятала в карман пуховика, который очень своевременно привезли в больницу из галереи.
– Прости.
В салоне будто похолодало. Рита поежилась, отвернулась и до самой пожарной станции сидела молча, считая фонари. Нельзя, так нельзя. Рычать-то зачем? Завернулась в шарф до самых глаз. Обидно.
– Спасибо, – бросила тихо, когда машина остановилась у входа на станцию.
Выскочила в метель, не дождавшись, пока ей откроют дверь. Обида душила. Почему он на нее злится? Из-за ребенка не разозлился, а из-за какого-то
