успеть переодеться, если не хочешь объяснять всем, как умудрилась искупаться вместе с одеждой.
Последнее уточнение вмиг придало мне прежней скорости, и я заскочила на лестницу даже быстрее, чем подруга успела отойти дальше вглубь коридора. Тяжёлая дверь чёрного хода под собственным весом с лёгким скрипом встала на своё место, и вокруг резко потемнело. На первом этаже наших отделов не было – только места для клиентов, бухгалтерии и прочего, что для компании жизненно необходимо, поэтому здесь стеклянные панели не просвечивали.
– Ты где за два выходных дня успела так загореть? – поинтересовалась с любопытством подруга, мельком оглянувшись на меня на ходу. Впереди уже мерцала табличка женского туалета.
– Да бабушка опять запрягла, – отозвалась я, торопясь за девушкой. Её убранные в высокий хвост длинные волосы раскачивались из стороны в сторону в такт шагам своей хозяйки, заставляя меня периодически машинально поглядывать на её причёску.
– Знаешь, после всего, что я знаю о Валентине Игоревне, для меня до сих пор остаётся загадкой то, почему ты вообще продолжаешь к ней ездить, – протянула Эмма со вздохом, – Она же до сих пор при каждом удобном случае клюёт тебя на тему того, что ты пошла не на юрфак, а на художественный факультет. И стоило выходные тратить на вкалывание под открытым солнцем в её усадьбе?
– Ну, она всё же моя бабушка, – вопреки моему желанию голос прозвучал устало, – Семью не выбирают. Да и сама знаешь, что у меня кроме неё родственников-то и не осталось.
Эмма покачала головой, но разговор прервался, потому что прямо перед нами оказалась дверь женского туалета. Яркий свет ламп под потолком освещал несколько пустых кабинок и ряд раковин напротив. Вся комната была отделана белым кафелем, отчего будто и не нуждалась в столь сильном освещении.
Скинув с плеча ранец, я кончиком ботинка подвинула его поближе к стене, чтобы не мешал переодеваться.
– Вот, держи, – Эмма протянула мне свёрток, который я даже и не заметила сначала в её руке, – Шорты на тебе вроде должны досохнуть, потому что не особо пострадали. А вот блузку придётся поменять.
– Эм, ты спасительница, – с облегчением выдала я, не скрывая радости, и торопливо развернула сложенную в несколько раз ткань.
Свёртком оказалась обычная красная рубашка в клетку. Только навскидку плечи её казались шире, чем мои. И, покрутив одежду с мгновение, я сообразила, что рубашка не женская, а мужская. Хотя в данной ситуации мне ли придираться?
– Ты проект хоть не повредила, когда помылась? – поинтересовалась Эмма, встав перед одним из зеркал и стянув с волос резинку, чтобы переделать причёску.
– Нет. Ранец за спиной был, так что содержимое не пострадало, – с трудом пробормотала я, стаскивая мокрую блузку через голову. Ткань липла к коже так, будто вовсе не собиралась со мной расставаться.
– Это хорошо, – одобрительно проговорила Эмма и руками принялась собирать тёмные
