не надо! – взмолилась она, нащупывая ручку дверцы. Обернувшись назад, он смотрел поверх нее в заднее стекло. – Просто отпусти меня.
Он молчал.
Сделав невероятное усилие над собой, она дернула ручку дверцы и почти непроизвольно выпала из машины. Пока она неуклюже падала, что-то пару раз хрустнуло в позвонках.
Вадим нажал на тормоза и снова взглянул на часы.
– Вот уже полчаса я вожусь с какой-то идиоткой, а дома меня ждет коньяк и горячая ванна, – сказал он, подходя к ней. Облепленная сухой травой и придорожным мусором, она силилась встать на ноги. Он снял куртку и протянул ей. Она покосилась на него, словно нищенка, но одежду не приняла.
– Знаешь, что такое пневмония?
Страх заболеть пугал ее гораздо меньше возвращения к фанатичному доктору, готовому раскроить ее вдоль и поперек, если бы ему дали на это разрешения. Перебрав все возможные варианты убеждения, Лиза прибегла к самому универсальному, пообещав денежное вознаграждение за возможность уйти. Вадим задумался. Ему не были чужды рыцарские порывы, и в любой другой ситуации он бы не стал брать деньги с девушки за то, что она попросила о помощи. Однако он уже несколько месяцев откладывал оплату за срочный ремонт лексуса. За это время бортовой компьютер машины начал вновь выдавать требующие вмешательства сервисного центра ошибки. Он посчитал дни до зарплаты и понял, что, если сейчас же не оплатит счет, его больше никогда не отремонтируют в долг.
– Моя помощь дорогого стоит, – ответил он. – Много ли у тебя денег?
– Достаточно, чтобы покрыть все твои хлопоты.
Он молча накинул на нее куртку и снова втащил в машину.
На следующее утро хирургия стояла на ушах: машины полиции и следственного комитета забили больничную парковку, мешая подъезжающим скорым. Все нервничали, любопытствовали и слегка побаивались подозрений в смерти молодой медсестры, ведь никто не сомневался, что это был далеко не несчастный случай. Однако первой подозреваемой в преступлении оказалась сбежавшая пациентка.
Больные выглядывали из своих палат, ходили по очереди на допрос в ординаторскую, которую следователи из криминального отдела на это время превратили в свой штаб. Утренние процедуры отменили, поскольку процедурный кабинет был опечатан как место преступления. Докторов, дежуривших в канун происшествия, не отпускали домой.
Максим Архипов приехал очень рано и узнал о происшедшем одним из первых. Показания он также давал первым с таким удрученным видом, будто это была его личная трагедия, хотя ему так оно и представлялось. Сидя в сером пиджаке, с таким же серым поникшим лицом он отвечал на вопросы полицейских.
– Во сколько вы уехали домой? – спросили его. Он ответил не сразу. Голова его была забита одному ему понятными умозаключениями.
После допроса Архипов направился в палату беглянки. Вчера здесь лежала девушка-самоубийца.
