и невредимость, после чего, подмигнув, скрылся в дверях.
Рори бессильно откинулась на лавке – пережитое напряжение было настолько сильным, что когда оно отпустило, ее охватила страшная слабость.
– Знаешь, сегодня мне как-то особенно хорошо и светло молилось. Как будто благословение снизошло, словно какой-то дивный голос сказал, что Чад жив и скоро вернется… Что с тобой, милая? Ты выглядишь бледной.
Бригита склонилась к ней с трогательной заботой, но Рори знала, что это лишь одна из ее масок, самая любимая маска – кроткой и милосердной добродетели. Но, даже понимая это, Аврора вдруг ощутила страстное желание рассказать, поделиться, как с настоящей матерью. Слишком темная и мрачная туча надвигалась на нее.
– Все хорошо, просто тут немного душновато, – через силу проговорила Рори. – Что касается Чада… Уверена – с ним все в порядке!
– Да услышит твои слова Господь, моя милая добрая девочка! – со слезами в голосе воскликнула Бригита.
13 лет назад
Углубление она сделала детским совком с отломанной ручкой. Конечно, таким много не накопаешь, но важна не глубина ямки, а то, что Рори собиралась в нее положить.
В этот предзакатный час в саду старухи Кендрезе было слишком тихо. Благоухали неведомые травы и цветы, которые росли только здесь, липы и дубы сплели свои ветвистые кроны в загадочные узоры, а вечерняя роса насквозь промочила матерчатые клетчатые тапочки Рори, которые тут же стали заляпанными грязью.
Что-то железное, что-то соленое, что-то золотое, что-то красное, что-то противное, что-то мокрое, что-то вкусное и что-то дорогое сердцу…
Рори расстегнула шитую бисером сумочку – подарок Розали на прошлый День Рождения. Там лежали ножницы, щепотка соли в пузырьке из-под лекарства, монетка, красная шелковая ленточка, ломтик заплесневелого сыра, носовой платок, который она смочила водой, красное яблоко и копеечная пластиковая брошка-розочка, которая, как говорил папа, принадлежала ее матери.
Прикусив язык от сосредоточенности, она сделала все так, как говорилось в заговоре, и принялась считать.
Сине-фиолетовые астры пахли так нежно, свежо и каждый лучистый густомахровый цветок действительно напоминал многоконечную звездочку, будто кто-то горстью сыпанул их прямо под сень дуба. Одна из них станет волшебной, и сбудется то, чего Рори хочет больше всего на свете.
Отец никогда не прикоснется к бутылке, устроится на работу, с которой его не выгонят с позором, как обычно… Он купит новый красивый дом и все в Гарвен-Гроув е перестанут смотреть на них косо. И когда они с папой станут такой дружной и веселой семьей, он встретит хорошую добрую женщину. Она будет кондитером, а даже если и нет, все равно будет вкусно готовить, особенно сладкое – всякие пироги, торты, оладушки. В их доме всегда будет пахнуть вкусной едой, вместе станут смотреть фильмы по телевизору, читать про Тома Сойера… И быть может, Аврора сможет назвать эту женщину мамой…
