Но сейчас инстинкты подсказали ей притвориться полупьяненькой.
Оставаясь среди танцующих, Таня видела, как к Жене подсел сперва с серьёзной миной Серёжа, затем ухмыляющийся Игорёк. Они оба примостились на подлокотниках кресла, в котором утопал их новый ещё не приятель, и с двух сторон, судя по всему, описывали ему её прелести. Понимая, что сейчас его внимание привлечено к ней как никогда, она старалась оправдать это доверие, демонстрируя лучшее, на что была, по её мнению, способна.
Не веря в то, что он её совсем уж «не помнит», она всё-таки оставляла некий процент вероятности на то, что он и правда мог её не узнать (хотя столь наглое и очевидное враньё с городом заставляло, безусловно, усомниться в его искренности). Своим девичьим чутьём она понимала, что школьные годы и студенческие – совсем не одно и то же, дети растут и меняются, к тому же новая причёска и использование косметики в какой-то мере действительно могли её изменить чуть сильнее, чем в данной ситуации хотелось бы. Поэтому она сделала ставку на его естественные хотелки и свои налившиеся соком прелести и стремилась в первую очередь показать то, что могло бы ему совсем скоро достаться, с тем, чтобы уж потом представиться, так сказать, заново: не узнал – так познакомимся, проблемы никакой нет.
Возможно, сказалось её верчение попой, возможно, тот царственно-пофигистический настрой, в котором пребывал сегодня Евгений, но уговаривать его долго не пришлось – тем более что и было бы на что уговаривать. Оба делегата, надо полагать, обрисовали ему картину маслом, напирая на представляющиеся возможности куда больше, нежели на потенциальные последствия; вряд ли они стали предупреждать его о собственной выгоде. Главное, что ему было сказано, – так это то, что вот есть, утрируя, непорочная дева, которая жаждет его и готова в связи с этим на многое; осталось только подойти, взять за руку…
Тане, нафантазировавшей эти переговоры, больше всего нравился именно этот момент – чтоб он подошёл и взял её за руку, и снова повёл туда, где её жизнь невозвратно изменится. Это было бы символично, это было бы красиво, это было бы правильно. Она даже успела пожалеть, что не поставила это обязательным условием, но понадеялась, что Женя и сам не растерял привычек прошлого – и по-прежнему спасает понравившихся ему девушек проверенным с детсада способом…
Увы, вышло не совсем так, как она себе в эти минуты надумала. Вышло куда прозаичнее.
К ней подошёл не Женя, а с глумливой улыбочкой Игорёк.
– Ты, значит, туда пока иди, готовься там, а он подойдёт.
– Пусть сперва подойдёт, а уж я-то всегда готова, – бойко отвечала Татьяна, отводя подальше готовые приобнять её руки. Тем не менее дальше спорить она не стала, как не стала теперь даже смотреть на Женю, как сделала бы, пожелай она убедиться, с его ли ведома действует этот прыщавый посол. План в её голове созрел вполне определённый, ну а то, что некоторые частности с ним не совпадали, можно было пережить, если просто не переживать из-за этого. Закруглившись с танцами, Таня пошла
