Кто-кто, а Александр Сергеевич и здесь на уровне. Вот Сеня Курицын – подкачал. Актер неплохой, но роль – не его.
– А Рваный Билл?
– Васька, что ли? Дилетант... Правда, не без божьей искры.
– Ты и его знаешь?
– Кто ж Щеглова не знает? Он шофером у Жигановского был. Сейчас разбогател, отъелся... Чего доброго – и руки не подаст.
– А этот блондин с выразительной внешностью?
– Не знаю,– покачал головой Аркадий,– не встречались... Провинциал, наверное. Фильм в Кацапове снимали, там и массовку набирали... Чем он тебя так заинтересовал?
– Очень уж ловко мечом орудует.
– Костолом! – пренебрежительно махнул рукой Аркадий.– Вот блондиночка – хороша! Актрисы, надо признать, тут подобраны со вкусом. Но чего в фильме нет – так это истинного профессионализма! Его ведь ни за какие деньги не купишь.
Почему Аркадий Канарейкин мнил себя профессионалом – Федор затруднился бы ответить. Театральное училище его приятель закончил с грехом пополам; артистическая карьера у него не заладилась. В театрах Канарейкин надолго не задерживался, перебиваясь в основном на ролях «кушать подано». Мелькнул пару раз в сериалах, но лавров не снискал. И вот уже года три вел откровенно распутный образ жизни, пудря мозги состоятельным дамочкам бальзаковского возраста своими артистическими манерами. Благо, природа Аркашку не обидела: не писаной, конечно, красоты, однако в ловеласы средней руки годился.
– Может, тебе на эстраду податься? – критически оглядел приятеля Крюков.
– На эстраде ныне голубые в ходу,– горестно вздохнул Канарейкин.– А я по амплуа и по внешности – первый любовник.
– И голоса приличного у тебя нет... – констатировал Федор.
– При чем здесь голос? – несказанно удивился Канарейкин.– Ты телевизор хоть изредка смотришь?
Изредка Крюков телевизор смотрел. В основном новости и футбольные матчи. Остальное казалось ему откровенным маразмом, не достойным внимания серьезного человека.
– Ты ведь по молодости лет гитарой увлекался? – вспомнил вдруг не к месту Аркадий.
– И что с того? – пожал плечами Крюков.
– И внешность у тебя подходящая... – задумчиво прогундел Канарейкин.– Вполне из нас с тобой может получиться «Чай вдвоем».
Все-таки ночные загулы сказываются на интеллектуальных способностях, а возможно, даже ведут к психическим расстройствам... У Крюкова были веские основания полагать, что его приятель «двинулся по фазе». Как еще воспринимать человека, который бегает по комнате, размахивая руками, вскрикивает, пританцовывает и бормочет себе что-то под нос?
– Кенар и Крюков! – воскликнул в полный голос Аркадий и тут же сам себя притормозил:
– Кенар – хорошо, а вот Крюков – не очень. Фамилия не для афиши.
– При чем здесь афиша? – обиделся Федор за свою весьма приличную фамилию.
–
