одну догму экономической науки не только недостаточно, потому, что это будет в лучшем случае только механическое усвоение отдельных тезисов, но и потому, что единой догмы не существует» [9].
Характерной чертой историко-экономических исследований советской эпохи являлась откровенная апологетика марксизма и резкое осуждение всего того, что противоречило или противодействовало этому учению. Общий тон исследованиям задавали оценки прошлого, содержавшиеся в сочинениях основоположников марксизма-ленинизма, в сталинском «Кратком курсе истории ВКП (б)» и других партийных документах, трудах идеологов коммунистического режима. Лично И. В. Сталин в своих работах и выступлениях с партийной трибуны нередко употреблял такие эпитеты как «гнилой либерализм» и «либерализм, проводимый за счет кровных интересов большевизма». «С таким ярлыком, – справедливо отмечает современный историк дореволюционной России В. А. Горнов, – развитие научного знания в области изучения либеральной общественной мысли, либерального движения… стало почти невозможно» [10].
Вопросы критики социалистических экономических учений российскими экономистами либерального направления в советской историко-экономической литературе были представлены исключительно в контексте распространения марксистских идей и неизменно в отрицательном плане, как не только не отвечавшие научным истинам, но и как сугубо враждебные интересам развития России и положению ее народа. «Триумф марксизма» в экономической теории представлялся при этом на фоне беспросветного кризиса, как мировой, так и отечественной буржуазной политической экономии. Усиленно проводилась мысль о том, что по мере обострения противоречий буржуазного общества, развития революционной борьбы пролетариата и социалистических идей буржуазная политэкономия переставала стремиться проникнуть в сущность рыночной экономики и сознательно предпочитала оставаться в сфере внешней видимости явлений [11].
В этом отношении типичны работы А. Л. Реуэля, изучавшего на протяжении многих лет вопросы распространения в России социально—экономических идей марксизма [12]. «На Западе к началу XIX в., – писал автор, – буржуазная политическая экономия достигла в лице Рикардо своего последнего предела. После поражения революции 1848 года и ликвидации чартистского движения в западноевропейской экономической науке стали популярны всевозможные реакционные течения, воцарилась предвзятая, угодливая апологетика» [13]. Аналогичные высказывания характерны также для работ П. П. Берлина [14], И. Г. Блюмина [15], Ш. М. Левина [16], И. И. Рубина [17], Н. А. Цаголова [18], В. М. Штейна [19] и других исследователей. Негативные оценки творческой деятельности либеральных критиков социализма превалируют и в трехтомной «Истории русской экономической мысли», вышедшей в 1955—1966 годах [20].
Некритически воспринимая высказывания К. Маркса по вопросам истории
