style="font-size:15px;"> Он снял кепку-капитанку, провёл рукой по ёршику волос, словно мысли перебирая:
– Есть одна мыслишка. Пошли домой. Там расскажу, – ответил он. Потом, без перехода, рассмеявшись:
– Может в столовую забежим? Мимо шёл, страсть как вкусно гороховым супом с копчёностями пахло, аж слюни потекли.
– А, пошли! – решив, это отличный повод познакомить Серафима с Олегом, а заодно и поужинать.
Глава 8
Только подошли к столовой, как в дверях появился Олег, словно нас поджидал. Улыбнувшись, протянул руку Серафиму:
– Будем знакомы. Олег.
Серафим крепко сжал его ладонь в своей пятерне и, заглянув ему в глаза, с улыбкой ответил:
– Ну, чо, Олежка, будем знакомы. Сколько лет сколько зим, почитай рядом жили, а так и не сдружились.
Отпустив руку Олега, по-хозяйски спросил:
– Потчевать то нас будешь? Мы, с дороги, проголодались, – и, не дождавшись ответа, направился к свободному столу у окна.
– Конечно, – немного опешив и замешкавшись, от такого поворота, ответил Олег, но словно уловив волну, с иронией ответил:
– Проходите гости дорогие. Чего изволите-с?
– Олег, кончай придуряться. Нам суп гороховый и компот. Да, попроси, чтоб гущи не жалели. – ответил Серафим, открывая банку с горчицей и придвигая к себе тарелку с чёрным хлебом. Намазав кусок горчицей, откусил, пожевал немного, словно проверяя качество продукта.
– Хороша, ядрена в меру и не суховата. Молодец Прокоп, не разучился её мастерить.
Молодая девушка принесла с кухни поднос с едой и поставила перед Серафимом. Я поднялся и сходил на раздачу за своим. Олег как сквозь землю провалился. Пока нёс поднос, огляделся, но его нигде не было видно.
– Чо? Олежку потерял? Так, вон, он трёкает, на улице, по своей звонилке, – показал мне пальцем в окно дед, – Никак, докладывает начальству, что меня завербовал и можно приступать к выполнению задания.
– Ах-ха-ха, – рассмеялся я, представив деда, меня и Олега, в партизанской одежде, с автоматами наперевес, пробирающимися в темноте по неизведанным подземным тоннелям.
Дед рассмеялся в ответ, затем бодро стал работать ложкой, в тарелке с таким густым супом, что, кажись, поставь её, она так и будет стоять. Видать, не пожалел Прокоп, налил от души.
Пообедав, вышли из столовой. Серафим заточил маленьким ножиком спичку и активно принялся ковырять в зубах, благостно улыбаясь:
– Так. Олежку ждать не будем. У нас свои дела, у него свои. Пошли! – бросив спичку в урну, сказал дед и не оглядываясь зашагал по тротуару, в сторону своего дома.
Открытая калитка, кот, развалившийся на крыльце, курица, квохчущая во всё горло в сарайке, не запертая дверь в дом – всё без изменений в хозяйстве Серафима.
Только зашли, дед побежал на кухню, открыл кран с водой и начал наливать воду в ведро,
