Так случилось в очередной раз. Такая наивная и хрупкая со стороны, с большим и открытым сердцем, горящими глазами, готовая дарить безвозмездную любовь и теплоту, которых у неё никогда не было. Ее ломает и он, в том числе, сам того не подозревая. Его письмо семье Джейн, как приговор палача: резко отрубает доступ к кислороду и заставляет ее сердце останавливаться в одну секунду.
Через продолжительное время в гостиную начали подтягиваться уставшие ученики с книгами, сумками, исписанным пергаментом в руках и Джейн в полудрёме поняла, что занятия подошли к концу, а значит ей пора натянуть маску спокойствия и через силу поплестись на отработку, где ее ждал обеспокоенный и такой же наказанный Блейз.
Все семь дней Джейн исправно посещала отработку завхоза, который, в знак наказания, заставлял прогульщиков драить полы на втором этаже и оттирать стены от невидимой пыли. И ей пришлось терпеть компанию Блейза каждый день, в промежутках между занятиями и обедом. Впрочем, тесное общение пошло им на пользу, и девушка перестала считать однокурсника занудным выскочкой, но непоколебимо держала дистанцию, которую он периодически пытался сократить.
– Поднажми, сегодня последний день и эта пытка закончится, – жизнерадостно произнёс Уилсон, глянув на Джейн, и продолжил мыть стену влажной тряпкой.
– Все только начинается, – она тихо пробурчала себе под нос и опустила чистый лоскут в прозрачную воду.
– Что? – переспросил юноша, застыв на месте.
– Ничего, – устало выдохнула Джейн и продолжила мыть стену, не желая развивать разговор.
– Да хватит уже киснуть, где бы мы ещё так пообщались? – не унимался он.
– Верно, недоразумение какое-то, – язвительно, но без злости, выпалила девушка. – И где меня так угораздило оступиться?
Стараниями прогульщиков стена на втором этаже Бристольской гимназии становилась все чище. По крайней мере, в этом был убеждён завхоз, а однокурсникам казалось, что он придумал нелепое задание больше от скуки, нежели для наказания.
– Думаю, старикашка будет нами гордиться, – засмеялась Джейн, намекая на довольного завхоза, и кинула тряпку в ведро с чистой водой, рассматривая стену, которая по свежести ни капли не изменилась.
– Мы заслужили апельсиновый сок и овсяную кашу, – весело поддержал ее Уилсон и отряхнул сморщенные от воды руки. – Пошли поедем, а то видит дьявол, я скоро умру голодной смертью.
– Пошли, не хочу оставить пол школы без главного покорителя сердец, – подмигнула она и направилась к лестнице за углом.
В Обеденном зале, как обычно, стоял гул, студенты всех факультетов и курсов группами сидели за круглыми столами и что-то активно обсуждали. Одни уплетали кашу из глубоких тарелок, другие – с книгами готовились к предстоящему уроку, а остальные – болтали и перешёптывались, обсуждая
