люблю тебя всем сердцем,
Как лучик в небе сером.
Я хочу с тобою быть,
Нас связывает с тобою нить —
Нить любви и добра,
Душевной теплоты.
– Любовь – самая лучшая и вечная муза для поэта, Йозеф.
Ренау прыснул, поэт нахмурился.
– Смейся, смейся. Я тоже раньше смеялся, считал это слишком… банальным. Но потом я понял, каково это – любить.
Йозеф заржал во всю глотку, Иосиф затих. Больше они на эту тему не говорили.
Дальше пошли формальности: подписали договор пока на полгода, хотя Иосиф и уверял, что проживет здесь все четыре года обучения. Йозеф задумался. Если этому студенту можно будет довериться, то он уедет и оставит квартиру на него, а потом поэт может жить столько, сколько захочет. Если он, конечно же, не доставит хлопот, в чем Йозеф не сомневался: не каждый вытерпит его лепет про любовь и отдельное хранение бритвы.
Иосиф оплатил аренду на месяц вперед, и завтра он должен приехать сюда вместе с вещами.
Прошло несколько дней, началась первая учебная неделя. Иосиф и Йозеф виделись только по утрам и вечерам, остальную часть дня никого дома не было. После ужина поэт обычно запирался в комнате: либо писал стихи, либо учился. Пожалуй, давно Йозефу не попадался такой спокойный сосед: не шумит, радио слушает тихо, ложится спать ровно в десять, а свободное время проводит в основном за книгами. Иногда они вдвоем беседовали. Йозеф за бутылкой пива рассказал ему про детство и бедность. «Было тяжело, – сказал однажды он, – но зато сейчас мне хватает на жизнь. Тебе бы, кстати, не помешало выбраться из-под родительского крылышка. Легче потом жить будешь». Иосиф никогда не перебивал его, пил чай и молча кивал, а затем уходил писать стихи.
Так постепенно приближались выходные. Вечером пятницы, когда Йозеф после работы принял душ и уселся перед радио, к нему подошел Иосиф и сказал:
– Можно завтра ко мне придет Жозефина?
– Кто-кто?
– Дама моего сердца.
– А, ну да, пускай.
– Спасибо. Я как раз ей кое-что сочинил. Послушай:
Целовал я твои уста,
Руки твои меня обнимали,
Я прижимал к себе твой стан,
Чувствовал шелк под пальцами.
Йозеф улыбнулся.
– Интересно уже взглянуть на твою любовь.
Поэт посмотрел на него поверх очков.
– Только без шуток, прошу тебя. И не смей ходить перед ней в трусах, она дама приличная.
Ренау рассмеялся.
– Господи! Ради нее я напялю костюм.
Иосиф кивнул и удалился к себе.
***
По его словам, Жозефина Куглер обещала прийти в шесть. За это время мужчины прибрались, Иосиф накрыл стол, приготовил стейк и купил вино и сок (для себя), а Йозеф встряхнул ковер и надел чистый костюм. Наконец ровно в шесть постучали. «Наверняка она такая же зануда, как и он», – подумал Йозеф, открывая дверь. Едва он увидел даму сердца, все мысли тотчас же вылетели
