принесите мне кофе, пожалуйста! – неожиданно оживает селектор, и в кабинете раздается голос Лавроненко.
Я закрываю глаза, вслушиваясь в низкие, бархатистые нотки. Красиво-то как… Будто он не кофе попросил, а только что в любви признался. Завораживающий голос, пробирающийся в самые сокровенные уголки души и так легко пробуждающий тех самых бабочек, что тотчас сгустились в стайки и принялись порхать в моем животе. Так бы сидела и наслаждалась собственными ощущениями… Но, к счастью, здравый смысл вовремя напоминает о себе. Шеф ждет кофе, и вряд ли ему понравится, что я замечталась вместо того, чтобы выполнить его просьбу.
Поэтому разгоняю бабочек и вытаскиваю из ящика стола листок, где записала Наташины инструкции. Сколько кофе и куда засыпать, какие кнопки нажать. Из какой кружки любит пить Лавроненко. Ах да, и сахар, три ложечки. Сливок не надо.
Убедившись, что все пункты соблюдены, направляюсь в кабинет. И хоть все сделала правильно, все равно жутко волнуюсь. Замираю на входе, натыкаясь на недоуменный взгляд: шеф явно рассчитывал увидеть не меня с чашкой кофе.
– А Наташа уже ушла. Она же в декрете… с сегодняшнего дня.
Несколько секунд Лавроненко молчит, видимо, переваривая мои слова, затем кивает.
– Точно, совсем забыл. Поставьте сюда, – указывает на стол, а когда я, оставляя чашку, начинаю пятиться назад, добавляет после небольшой паузы. – Спасибо… Мария.
Можно ли считать это прогрессом? Он запомнил мое имя. И был весьма любезен, даже взгляд вроде бы потеплел немного.
Я не могу не думать об этом. Возвращаюсь в приемную, мысленно поздравляя себя с первым успешно выполненным заданием. Если все и дальше так пойдет…
Дверь за моей спиной с грохотом раскрывается, и меня оглушает возмущенный возглас шефа:
– Мария, что ЭТО??? Что вы мне принесли???
Глава 2
Он вылетает в приемную, останавливаясь в метре от меня. Так резко, что кофе из чашечки в его руке расплескивается, оставляя на светлой плитке некрасивые кляксы. Я почему-то не могу отвести от них взгляд, рассматриваю так внимательно и пристально, будто от этого моя жизнь зависит. Кофе все еще благоухает, но сейчас с его запахом смешивается другой: терпковатый, густой и очень мужской. И настолько приятный, что я закрываю глаза, втягивая в себя этот незнакомый, но потрясающе вкусный аромат. ЕГО аромат. Почему-то именно в сочетании с кофе он воспринимается так правильно, так гармонично…
– Маа-ри-я! – Лавроненко выделяет каждый слог в моем имени. Сейчас его голос звучит тише, но при этом куда более грозно, чем мгновенье назад. Словно это затишье… перед бурей.
Я распахиваю глаза, прогоняя захватившие меня фантазии. Вот ведь, нашла время мечтать! Для начала стоит хотя бы разобраться, почему этот мировой мужик, которого мне расхваливала Наташа, так неожиданно превратился в разъяренного тигра.
– Я задал вопрос, – цедит шеф сквозь зубы, одновременно
