Жан-Филипп откровенно ржал, Антуанетта стояла, закрыв глаза руками, а Анри обречённо произнёс:
– Лионель, я представляю тебе мою невесту, госпожу Анжелику де Безье.
– Э… очень приятно, – она даже сделала приличный реверанс, в мокрых-то подвязанных юбках, но потом всё равно уставилась на Лионеля в упор.
Запутавшийся в её взлохмаченных мокрых волосах буро-зелёный лягушонок вылез на макушку и громко сказал:
– Ква!
05. Кто будет петь, если все будут спать
Туанетта выносила мозг Лике всю дорогу от озера до входа в замок, а потом ещё и пока шли до Ликиных комнат. На тему, что учёба – учёбой, а ходить в полураздетом, да ещё и мокром виде – нельзя. Тем более, показывать себя в таком виде перед высокопоставленным духовным лицом! Лика не сразу доехала – каким таким лицом, потом поняла – это, оказывается, про высокого симпатичного парня в чёрном, который оказался сыном её высочества, и с которым, по ходу, разговаривать можно только при полном параде. Ну блин, так-то их никто не предупредил, что ожидается визит того самого лица!
Лика вяло огрызалась – что Туанетта сама бы попробовала поучиться управляться со связкой вода-воздух, и при этом не намокнуть! Она, Лика, хоть бы посмотрела, как это правильно делать, ведь даже её высочество Катрин и то не знает другого варианта, а Туанетта, выходит, знает? Ну, вот пусть всех и научит.
Правда, Жакетка шепнула на ухо, что Туанетта не маг и многого себе не представляет, поэтому пусть себе злится, ей положено, она показывает всем, что приличия пытаются быть соблюдёнными.
Правда, в комнатах Туанетта говорила уже по делу: немедленно раздеться и вытереться, а ещё лучше – посидеть в горячей воде. Насчёт горячей воды Лика была с ней полностью согласна, и дамы втроём предприняли путешествие в купальню – Жакетту тоже нужно было просушить и переодеть. Ну, попутно ещё и голову помыть, сейчас же наряжаться, Лика же правильно поняла?
– Да, нас ждут к ужину, – кивнула Туанетта.
Зелёное платье со всеми обязательными компонентами, драгоценный чепец с полупрозрачной струящейся чёрной вуалью, волосы убрать, на шею жемчуг, в уши изумруды, на пальцы всё подряд. Лика рискнула – и надела среди вычурных колец с каменюками своего кусающего хвост дракончика. Интересно, заметит кто или нет?
И ещё она накрасилась. Слегка – чуток теней, глаза подвести мягонько карандашом и сильно растушевать, ресницы накрасить, губы чуть тронуть блеском. Всё одно съестся за ужином. Но можно сунуть в сумку и подправить потом, если вдруг понадобится.
Сумку, точнее – четыре сумки Лика завела себе вместо рюкзака и карманов. Здесь они носились на поясе, пристёгивались к юбке булавками или надевались на запястье. Вообще, когда она заговорила о сумке, и Жакетта достала из сундука бархатный мешочек, Лика не поняла – это что ли под носовой платок? Или под две монетки? Ей бы побольше. Вот как Пират носит, например, у него очень приличная сумка на ремне, вместительная, из зелёной кожи, с тиснением – зверь там какой-то, Лика не разглядела. Увы, подобных сумок дамская мода не предлагала.
