всё расскажет. Великий не любит слабаков. А то, как он повёл себя с Машей – самая обыкновенная человеческая слабость. Такое не прощается.
Молодой человек сел, задумался. А может, ну его, это правопреемство. Родители расстроятся, но не проклянут. Кира отвернётся? И что из того. Ладно, главное – найти Машу, а там видно будет.
«Вот впервые за последнее время у тебя умные мысли появились, – неожиданно подал голос бескрылый. Он всё это время подозрительно молчал. – Алекс, направь в Хивернию нюхача. Драконы там бессильны в человеческой ипостаси. А оборот запрещён».
«Пожалуй, ты прав…» – неожиданно согласился Алекс и тут же обратился к другу:
– Макс, ты же можешь попасть в Хивернию в образе кошки. А?
– Алекс, ты совсем от реальности оторвался? Ты где видел на улицах человеческих городов спокойно бродящих ирбисов? Меня же сразу изловят и зоопарк затолкают в лучшем случае, а в худшем – на шубу пустят. Лучше Серого попроси.
Но и Серый тоже отказался: «Ты думаешь, что люди настолько глупы, что не отличат волка от собаки? Подавай Мирзу в межпровинциальный розыск».
– В розыск? На каком основании я его подам в розыск? За слежку? Он не похищал Машу, это видно по видео. Я не знаю, что ему надо было от неё, но он не похищал, – Алекс развёл руками.
– Алекс, открой мне доступ в твой кабинет. Я сам подам, – в голограммном окне было видно, что Серж сидел у себя в кабинете. Серая форма полицейского очень шла ему. – По крайней мере, узнаешь, куда делась твоя красавица. А Мирзе потом выплатишь компенсацию.
– Может, Машу тоже в розыск подать?
– Не стоит. Если замешан кто-то из драконов, они спрячут её так, что ты найдёшь её глубокой старухой. Мы сделаем это позже. Ты же знаешь, что дядя Киры – начальник нашего департамента, и ради любимой племянницы он готов сжечь собственную лапу.
***
Маленькая уютная кухонька. Простые шторки в мелкий цветочек. Схожего мотива посуда. Старушка – маленькая, но крепенькая, суетится около плиты.
– Сынок, ты не переживай. Не найдут тебя здесь эти зверюги. А сын… Подлец твой сын. Ты на меня не обижайся, ты, видно, хороший человек. А сын – подлец. Зачем он девушку обидел?
– Не мог он, бабка, понимаешь, не мог. Оговорили его, обманули. У нас там знаешь как: посмотрел, дыхнул, и ты делаешь всё, что прикажут.
– Кому надо было твоего сына оговаривать? Он дорогу кому-то перешёл?
– Перешёл. Эду, другу Алекса, перешёл. Из-за Розы всё, из-за Розы. Бабка, налей, что ли?
– Ты чего удумал? Напьёшься, станешь глупости творить, – покачала головой бабка, но полезла в шкафчик под подоконником, где у неё стояли всякие настойки.
– Сердце болит. Не выдержит оно. Бабка, не выдержит.
За окном прозвучала сирена. Мирза вскочил, метнулся в прихожую, приложил ухо к двери. Тишина.
– Почему мы не как эти твари? Почему нет у нас их слуха? Тише, бабка, не шуми.
Но бабка была глуховатой. Она прошаркала до двери:
– Ты
