мог сейчас же оправиться туда, чтобы вступить в права владения домом, но не торопился. Реми не хотел, чтобы была видна его чрезмерная заинтересованность. Пусть для начала Генри Мерчанд и его избалованная дочь Анджела в полной мере осознают горечь утраты. У него еще будет достаточно времени, чтобы утереть ее чрезмерно вздернутый носик.
Было довольно трудно добраться до пустыни. Пробиться же на личную встречу с Реми Кафарелли оказалось куда труднее. Ее обыскивали добрых полчаса. Девушка шипела сквозь зубы. Неужели она похожа на террориста?
– Мне необходимо поговорить с месье Кафарелли. Это очень важно. Это… это касается семьи. – Ее семьи.
Анджела могла себе представить, сколько женщин готовы были отдать свою правую руку на отсечение за одну возможность встретиться с ослепительным Реми Кафарелли. И теперь она опустилась до их уровня.
– Месье Кафарелли сейчас занят. – По взгляду мужчины за регистрационной стойкой было очевидно – он отнес ее к категории отчаявшихся девиц. – Он ужинает с кронпринцем и его супругой. Согласно протоколу, его нельзя отвлекать во время трапезы. Это дело политической важности.
Анджела мысленно закатила глаза. Видимо, ей придется действовать по другому сценарию. Она одарила регистратора своей фирменной улыбкой, и он сдался.
У нее не отняло много времени подкупить младшую горничную, которая узнала в ней знаменитую модель из разворота в новом журнале мод. Пропуск в номер Реми стоил ей лишь одного автографа. Горничная предупредила Анджелу, что о ее присутствии в его номере не должен знать никто, кроме, конечно, самого Реми. Видимо, существовал строгий протокол, запрещавший женщинам этой страны оставаться с мужчиной наедине. Ее раздражала перспектива сидеть в засаде, пока Реми останется в номере один.
Попав в номер, Анджела огляделась. Где же спрятаться? За шторами? Тогда ее будет хорошо видно снаружи. Ванная? Снова нет – в номер в любое время мог зайти кто-то из обслуживающего персонала. Ее взгляд уперся в высокий гардероб, тянувшийся вдоль всей стены.
Глава 2
Реми отменил визит горничной, приходившей убирать номер по вечерам, потому что ему не нравилось, когда кто-то суетился вокруг него.
Он закрыл за собой дверь и замер, осматривая роскошный номер в поисках каких-нибудь признаков присутствия другого человека. Его ноутбук все еще стоял на столе, по экрану плавала та заставка, которую он видел, когда собирался на ужин. Бутылка содовой, которую он не успел допить, также стояла на месте. Растекшаяся влага образовала ровный круг на поверхности стола. Затем он перевел взгляд на кровать под балдахином. Покрывало все еще смято с одного края постели. Именно там он сидел, когда ему позвонил ассистент из Монте-Карло. Одно из полотенец, которым он вытирался, по-прежнему лежало на полу рядом с одеждой, которую он носил днем.
Наверняка его просто настигла усталость от многочасового перелета. Он снял пиджак и бросил его на ближайший диван,
