залы.
Всё это время я ощущала на себе назойливые взгляды присутствовавших в помещении женщин. И они мне активно не нравились.
Глава 8
Еду мне принёс щуплый мальчишка лет семи-восьми в светлой тунике до колен и плетёных сандалиях на тонкой подошве. Он вошёл в помещение, точно посмотрел в мой угол, встретился со мной взглядом и, едва заметно кивнув, быстро подошёл, поклонился и поставил передо мной поднос, уставленный разной посудой. В глубокую миску (читру) щедро плюхнули кашу из ячменя с тонкими волокнами мяса, на деревянную пластину (дискос) уложили грубого помола хлеб размером с мой кулак, и не забыли про аккуратный глиняный кувшинчик с вытянутым, изогнутым на конце носиком, наполненный явно местным напитком.
– Госпожа, заберу через эйко ле, – тихо предупредил он меня и поспешил покинуть помещение. На меня итак оглядывались, а с появлением паренька так и вовсе чуть шеи не свернули. Тьфу! Гадюшник.
Но были и нейтральные взгляды, без затаённой ненависти. И вообще, как такое может быть? Они видят меня впервые, а уже невзлюбили до зубовного скрежета. Хотя, может, тут так принято встречать новеньких? Потенциальный конкурент и сразу в штыки? По всей видимости истина где-то рядом.
– Как тебя зовут? – не успела я взять в руки принесённый поздний обед, как ко мне подошла взрослая женщина, остановилась рядом с моим лежаком и вперила негодующий взор на мою тарелку со снедью. Я подняла неё недоумевающий взгляд и присмотрелась: женщине было лет пятьдесят плюс-минус, резкие, даже грубоватые черты лица, крупный нос, загнутый книзу, чёрные роскошные волосы, собранные в затейливую причёску, светло-кремовая кожа, за которой явно ухаживают тщательнейшим образом – всё это составляло весьма необычную внешность гречанки. Золотые браслеты на запястьях чуть ли не до локтя – демонстрация статуса, явно эта яркая птичка занимает не последнюю ступеньку в местной иерархии. И даже одежда подчеркивала высокий статус вопрошавшей: светло-зелёное льняное, красиво задрапированное платье богато украшенное по подолу вышивкой из геометрических фигур.
– Аглая, – спокойно ответила я, ожидая, что мне скажут ещё.
– Ты разве не знаешь, Аглая, – насупилась она пуще прежнего, – что для принятия пищи есть специально отведённое для этого время и место. Снедать сидя в общей комнате – не принято.
– Мне сказали, – напряжённо ответила я, потому что моё терпение практически подошло к концу: ещё чуть-чуть и я начну рычать на каждого, кто бросит на меня косой взгляд или скажет хоть одно худое слово, – что это не запрещено. И это не моя прихоть, – решила я всё же не накалять обстановку, мне нужно выспаться, а уж после решу: показывать норов сейчас или чуть обождать, – сам гиатрос Иринеос отдал подобный приказ, – решила чуть слукавить я, пусть сходит к нему и спросит лично.
Женщина, которая даже не представилась, набрала в грудь воздуха с явным намерением наехать на такую невежду, как я, но, услышав имя местного целителя, вдруг резко выдохнула и захлопнула с громким
