бесцельно слонялся по квартире. В обед он сел было побарабанить, но дело не шло. Наконец, к вечеру с дачи приехала загруженная сумками мать.
– Саша, а зачем ты лысый?
– Так теперь модно, – выдал он первое, что пришло в голову.
– Мода – это миф. Хотя, впрочем, интуиции дизайнеров и модельеров иногда совпадают с чем-то неподвластным их разуму. Брахманы говорят, что бритая голова способствует очищению души. А чего это ты дома? Что-то случилось?
– Голова болит, – соврал он.
– Сейчас я тебе сниму боль. Так, а ну стань, выпрями спину. Расслабься, закрой глаза. Выстрой вокруг себя астральный кокон.
– Как это?
– Я же тебя учила! Представь вокруг себя прозрачную защитную оболочку. А я тем временем соберу в своей руке энергию, и протолкну вдоль позвоночника твои энергетические пробки… Ты что кушать будешь?
– Тельца в Рыбе.
– Все бы тебе смеяться, – мать провела несколько раз рукой вдоль спины. – Ну как?
– Вроде проходит. О, прошло.
– Видишь! А ты в это не веришь. В «Нашей карме» врать не будут. Я тут привезла дары природы, на варенье. Пошли, поможешь.
Пока он возился с яблоками, мать мыла банки и рассказывала неинтересные дачные новости. Они успокаивали. Монгол повеселел, бросая в большую кастрюлю яблочные ломтики и удивляясь себе, насколько он перенапрягся в одиночестве. Он не помнил, когда в последний раз с таким энтузиазмом помогал матери.
– Что там еще нового?
– Тетя Галя, соседка, котенка принесла. Я хотела взять, пусть бы мышей гонял. Но когда узнала, что он Овен, – сразу отказалась. Толку от него не будет.
– Правильно. А я тут рыбы хотел купить, но когда узнал, что она по гороскопу – Рак, то сразу отказался. – Он с удовольствием отметил, что ему удается шутить.
Мать внимательно посмотрела на него, затем сквозь него.
– Чудной ты сегодня какой-то, – сказала она.
«Будто и не было ничего», – думал он про себя, провожая ее вечером на автобус.
– Ну, пока. Картошка на плите, котлеты в холодильнике.
– Мам, дай денег.
– На сигареты? Не дам.
– Ты меня совсем не любишь.
– Я люблю тебя. Но не твои вредные привычки, – отрезала мать.
Следующий день прошел совсем бестолково. С утра он включил телефон, поел, послушал музыку. Посмотрел телевизор, сел за свою кастрюльно-барабанную установку, прислушиваясь время от времени к телефону. Тот молчал.
Уже к вечеру, когда он, лежа на диване, смотрел телевизор, в квартиру позвонили. Монгол тихо встал, выключил звук, прислушался.
В дверь позвонили еще раз.
«А я, дебил, утром еще и барабанил!» – холодный пот пробил его.
Он облегченно вздохнул, когда, наконец, протяжно загудел отъезжающий лифт.
Выйдя на
