поскорее вернуться в спасительные стены игровой. Эрика не могла его винить, глядя, как меняется поведение окружающих, словно они бояться сказать в его присутствии лишнего слова.
Уже выходя из кухни, Макс обернулся и тихо сказал: «Спасибо».
– Что ты загадал? – тут же спросила Эрика, стоило им оказаться в коридоре. Ей было просто дико интересно.
– Не скажу, а то вдруг не сбудется. А я очень хочу, чтоб сбылось!
***
Через несколько дней, вернувшись из школы, Макс застал Эрику в игровой.
– Привет! Что-то случилось? Сегодня же не выходные. – Он не мог вспомнить, приходила ли она хоть раз в будний день.
– Нет. Мама во вторую половину, папа на смене. Он заедет за нами поздно вечером.
– Ладно, пойду переоденусь и вернусь.
Макс быстро переоделся, а потом еще некоторое время безуспешно пытался пригладить растрепавшиеся волосы. Он должен произвести хорошее впечатление, ведь именно сегодня, раз Эрика все равно уже здесь, Макс решил-таки сделать то, что по-хорошему следовало сделать гораздо раньше – извиниться за свое поведение.
Вместе пообедав, они поднялись в игровую, ведь обоим предстояло делать уроки. Макс устроился с учебником на подоконнике, оставив стол Эрике. Вот только смысл прочитанного ускользал. На первый план выходило волнение: как лучше сказать. Хотелось, чтобы она поняла его, не обиделась на глупые причины его ужасного поведения. Взгляд то и дело отрывался от страниц, чтобы, как ему казалось, незаметно скользнуть по Эрике.
– Все в порядке? – Макс вздрогнул, услышав звонкий голос.
– Да. – Макс снова попытался сосредоточиться на учебнике.
– Знаешь, я хотела спросить…
Он вновь поднял глаза.
– Почему ты тогда подрался?
Ох. Учебник полетел на пол.
– Они постоянно задирали, обзывали меня. Хотели заставить участвовать в их проказах, нарушать правила. За то, что я отказывался, обзывались. Когда их стало четверо, начали иногда бить. Сначала несильно, боялись, что я пожалуюсь директору. Потом поняли, что Патерсон на жалобы не реагирует, осмелели. Я старался избегать конфликтов, но повод найти несложно. И они находили.
– Мне жаль, – голос Эрики был полон сочувствия.
– Не надо. Я ведь не лучше их.
«Сейчас или никогда!»
– Почему?
– Потому что вел себя ужасно с тобой. Мне было плохо и хотелось, чтобы плохо было не только мне. – Макс низко опустил голову, опасаясь смотреть на Эрику. – Прости меня. Я не должен был так поступать.
– Макс, – она начала говорить сразу, словно ей не нужно было думать над ответом. – Макс, – еще раз позвала она.
Вздохнув, он поднял голову. На лице Эрики была улыбка, а глаза излучали тепло, которого ему так не хватало.
– Я тебя прощаю.
– Ты правда больше не обижаешься?
– Нет.
