Алена, не хотелось бы появляться рядом, чтобы снова не попасть в неловкую ситуацию.
Быстро все вымыла. Губкой со средством протерла поверхности, убрала влажной тряпкой и отполировала сухой.
Встала на стул, чтобы разложить красивые белые тарелки на полочки, каждый раз протирая их сухим полотенцем, чтобы не оставлять отпечатков и пятен от воды.
– Налей мне вина. – приказным тоном сказала Алена, которая внезапно появилась на кухне.
Я медленно спустилась, подошла к винному холодильнику и спросила:
– Вам красное или белое?
– Красное сухое, деревня. Что ты понимаешь в вине?
Мне не хотелось с ней спорить и отвечать на её оскорбления, молча налила в бокал и отдала ей.
Та развалилась на стуле около барной стойки и вальяжно покрутила бокал в руке.
– Курица, что ты глазами хлопаешь? – зло кинула она.
Я удивленно посмотрела на девушку и не понимала, в чем собственно дело, почему она так взъелась на меня.
– Кто вам дал право меня оскорблять? – не выдержала я.
Алена залпом выпила весь бокал и резко стукнула его о барную стойку. Ножка бокала с дребезгом отлетела, упав на пол. Оставшаяся часть скатилась вниз и тоже упала, разбиваясь на много маленьких осколков.
– У меня развалились самые долгие отношения! Тварь! Я думаю, что ты виновата в этом. Не строй из себя невинную недотрогу. Ты пришла работать сюда с целью залезть на моего мужика? Захотела пристроиться где теплее? А теперь займись своей работой, убери тут после меня, обслуга. Да кто ты вообще такая, что рядом с ним крутишься?
– Во-первых, я просто уборщица и делаю свою работу. Ничего более. Мне не нужны отношения. А во-вторых, ищите нового человека, кому будете продавать свое тело, потому что не способны ни на что другое.
На звуки побитой посуды пришла Мария.
– Что тут произошло? Алена, у вас все в порядке?
– Ваша тупая уборщица разбила хрустальный бокал. А перед этим выпила пятнадцатилетнее вино из собственного запаса Димы.
– Но это не правда! – возмутилась я. – Бокал разбился случайно. И мне нельзя пить алкоголь. По здоровью.
Пришлось солгать, чтобы не говорить о беременности, хотя наверно меня сейчас уволят.
– А еще она посмела назвать меня шлюхой. Оскорбила как последнюю. Увольте её! Найдите нормальную работницу. Месяц только прошел, а она уже себе такое позволяет. Возмутительно! – в истерике прокричала Алена.
– Елена, прошу вас собрать вещи. Мы рассчитаем вас в понедельник.
Я осколки не убрала, пусть сами разбираются. Ушла к себе, сложила все вещи в рюкзак, переоделась в теплое, скоро зимние праздники и я не смогу найти себе новую работу.
Надеюсь мне хватит месячной зарплаты на две недели, чтобы что-то снять и купить еду. Обулась, вышла из домика и пошла в сторону ворот. Шел сильный снег с холодным ветром, который бил в глаза и щеки.
Я подняла
