не знаю. Я тебя боюсь.
– Я такой страшный?
– Поставь себя на моё место. Мне пятнадцать.
– Ничего себе. Да. Опасно. Хотя, давай всё равно обменяемся контактами. Спишемся на досуге. Погуляем. Покажу своё творчество. Подальше от клубов. Любишь выставки?
– Не знаю. Я не была. Ни разу, – обрывисто отвечала Соня.
– Тогда, считай это приглашением. Ты свободна завтра?
– Если дождя не намечается, то да.
– Тогда созвонимся?
– Хорошо. Только отвези меня домой сначала.
4.
Вадим отвёз Соню. Сам уехал в мастерскую. В свою мастерскую. Здесь стояли огромные зеркала с синей подсветкой. В синем свете Вадим всегда и видел себя. Он не выходил днём на улицу. В его мастерской не было окон. В зеркале отражался художник. Вадим носил цепи и кольца. У него были выбриты виски. У него было рассечена правая бровь. У него был септум в носу. Недавно он начал бить рукав с древнегреческими богами. Поэтому он сразу разделся. Он любил смотреть на своё тело. Вот только на тело, которое находилось в его мастерской, он смотреть не любил. А оно ещё и подавало признаки жизни:
– Вадимка, ты вернулся? А у меня плохие новости. Приходил злой дядя. Он назвал меня ненужным хламом, – детским голосом промурчала обнаженная девушка, которая до этого спала в странном кресле-качалке.
– Марта, какого чёрта ты ещё тут?! Я же сказал тебе уматывать! – сразу же потерял хорошее настроение Вадим. Он, не обращая на девушку внимания, поднял огромный холст. Отнёс его к зеркалу. Потом поднял Марту на руки. Он обращался с ней как с вещью, а она была под веществами. У неё просвечивались рёбра. У неё был проколот пупок. У неё кудрявые волосы доставали до поясницы. Они были рыжие. Но в синем цвете они были ржавые. У неё были накрашены глаза. Стрелки светились неоновым голубым цветом. Она была невероятно гармоничной с окружающей обстановкой.
Вадим поставил её перед холстом. Она в него вцепилась. Она долго не отпускала. Он с силой встряхивал рукой, вырывался и просто был с ней резок и груб. А она смеялась без звука. Она облизывала губы. Она глядела в потолок, прокручивая голову. Вадим злобно вскрывал пакеты с цветным порошковым красителем. Он разбавил его. Перемешал. Макнул огромную кисть. Потом стащил с петли на стене фартук. Напялил его, чуть не вырвав все узлы и неуклюжие бантики. Замахнулся кистью. Краска полетела на холст, прямо на Марту. Ты стояла неподвижно. А Вадим начинал махать кистью всё сильнее. На теле девушки появлялось всё больше полосок от краски. Потом Вадим добавил к своей творческой агрессии слова.
– Ты больше не вдохновляешь меня! Я больше не могу видеть твоё тело! Меня тошнит от тебя! Как тебя выгнать!? Как избавиться от такой заразы как ты!?
– Я не зараза. Я предмет искусства. Я сама любовь, – спокойно и раздражающе для Вадима, отвечала Марта.
– Ты грязь! Ты заставляешь мои глаза ненавидеть этот мир!
– Я все твои картины. Я твоё творчество. Ты не можешь меня выкинуть. Я часть тебя.
– Марта, ты человек.
