мне придет…
– Латри!!! – опять гаркнули гномы.
– Ну, что Латри, Латри! Уж и пошутить нельзя. И вообще, хватит тут мой авторитет среди молодежи подрывать! – притворно нахмурился Светлейший.
– Я тебе его еще и не так подорву, если не перестанешь дурить, – посмеиваясь, пригрозил Рель. – Вот, как расскажу этим юнцам, как мы с тобой…
– Все понял, – усмехнулся в ответ Правитель. – Буду держать себя в руках. А вы, вот что, – повернулся он к эльфам и закончил ледяным тоном, – если с ее головы хоть волос упадет, я вам не завидую.
Эльфы молча кивнули и склонили головы.
– Ну, все, друзья, – снова разворачиваясь к гномам, произнес Элатриэль, – пора прощаться. Когда вся эта канитель закончится, жду в гости. А Вас, моя прекрасная леди, значительно раньше, – покосившись на гномов, он хитро улыбнулся и, послав Лете воздушный поцелуй, исчез.
– Клинический случай, – поставил диагноз Док. – Горбатого могила исправит. Хотя в его случае это будет еще очень и очень нескоро.
Рель, усмехаясь, смотрел на шокированных эльфов.
– Что, ребятки, не ожидали? – фыркнул он.
К этому моменту Лета уже пришла в себя от удивления, села и повернулась к Горну. Она привыкла за всеми объяснениями обращаться к нему.
– Я так поняла, что вы со Светлейшим старые приятели. И то, что вы бывали в Ясневом Граде, почти не вызывает у меня сомнений. Было бы небезынтересно только узнать: когда вы успели?
Гномы смущенно переглянулись. Ник задумчиво прищурился, будто подсчитывая что-то в уме, и спросил, обращаясь к братьям:
– Ну, лет, этак, четыреста назад, так ведь, парни?!
Все закивали, а Меч слегка поправил:
– Если уж совсем точно, то триста девяносто семь.
– Что?! – у Леты челюсть отвисла. – Так сколько же вам лет?!
Братья снова переглянулись и смущенно заерзали.
– Ну, видишь ли, малышка, ты никогда не спрашивала, – привычно пустился в объяснения Горн. – Вобщем-то, мы, гномы, живем так же долго, как эльфы, просто не кичимся этим, как они. Мы все приблизительно ровесники, нам около шестисот лет. И самый старший…
– Ты? – попыталась угадать изумленная Лета.
– Нет, детка, как ни странно, не я. Дольше всех топчет эту грешную землю неугомонный Рель, – усмехнулся Горн. – Ему шестьсот сорок три. А самый младший – Ной, ему пятьсот девяносто восемь.
Девушка в ошеломлении рассматривала тех, с кем бок о бок прожила десять лет. Она-то думала, что знает о них все, а вот оказалось, что совсем ничего.
– Ну, не расстраивайся, милая, – Док перегнулся через стол и погладил ее по руке. – Ничего же не изменилось, кроме того, что ты узнала об этом. Мы не то, чтобы скрывали, просто не хотели, чтобы ты смотрела на нас, как на ветхих стариков. Для гномов это совсем не много, при пересчете на человеческие мерки, мы годимся тебе в отцы, но уж совсем не в деды и не в прадеды. Просто одновременно семь отцов – это как-то слишком, а вот семь старших братьев – вполне
