прибавил шагу, помолчал, глядя вперед, снова повернулся и уточнил:
– На одной волне? Это что-то из метафор о море?
– Как бы это сказать… Понимаем друг друга без слов. Ощущаем, кому и что понравится. Нам легко в обществе друг друга. Иной раз предугадываем желания, иной раз чувствуем в унисон.
Мои пояснения не успокоили Фента, скорее уж наоборот, он дернул плечом, слегка поджал губы и выпалил:
– Это преимущество долгого знакомства. Почему вы так его выделяете?
– Вы спросили, и я ответила, – отрезала я. Скорее потому, что беседа потекла в странном русле. Я не очень понимала реакцию спутника, Эля отчаянно подкашливала, словно в горле першило, а Фент выглядел недовольным донельзя. Стереть это выражение с лица полностью у него так и не вышло. То капитан снова казался каменным истуканом, равнодушным к любым внешним обстоятельствам, то опять начинал хмуриться.
Диалог так и не продолжился. Мы добрались до моей комнаты, Эля юркнула к себе, заговорщически пообещав забежать перед сном «попить чаю».
Мы с Фентом остановились возле двери. Одни, в просторном коридоре. Капитан приблизился, медленно, будто проверял – как отреагирую. Еще немного и еще. Пока между нашими телами не осталось ничтожно малое расстояние, а шумное дыхание станха не коснулось моего лба.
– Я могу танцевать лучше, Олеся. И дольше. Если бы я больше знал вас лично, а не только заочно, то, уверен, сумел бы затмить Дреймора.
Он помолчал, подумал, и я уже понимала – продолжения не дождаться.
– Спокойной ночи, до встречи завтра на дежурстве, – капитан не ушел, лишь указал рукой на дверь.
– Спокойной ночи.
Я вошла в комнату, ощущая, что Фент по-прежнему стоит на месте, смотрит и что-то там изучает.
Душ взбодрил и успокоил ноющие мышцы. Как оказалось, танец со станхом – то еще испытание на выносливость. Но самое любопытное, раньше я этого не чувствовала.
Махровый халат на голое тело, немного геля с алое для лица – и жизнь кажется легче.
Я вышла из ванной и обнаружила Элю, что опять устроилась на моей постели. Приятельница привезла передвижной столик с крепким чаем и сухофруктами. Нежными сушеными яблоками, медовыми финиками, приторно-сладким инжиром, кружочками апельсина в корочке. Из всего предложенного я любила только их.
Я уселась на кровати по-турецки, сжала руками белую чашку, откусила кусочек сушеного апельсина и вопросительно взглянула на приятельницу. Понятное дело – она не просто так устроила перекус на сон грядущий.
Эля глотнула чаю и спросила:
– Он тебе нравится?
Я опешила от прямого вопроса.
– Фент? Капитан? – только и смогла выдавить.
– Мгу, – подтвердила Эля, запихивая в рот финик без косточки.
– Он странный. Почему он должен мне нравиться?
– Всем очевидно, что он запал на тебя. А как танцевал? Как пожирал глазами? Он
