нанитов. После того как обрубок Штрассла водрузили в гелиомобиль, он увидел местную медицинскую эмблему – сердце с белым косым крестиком. Ну, конечно! Этот аппарат комплектовали по старым нормативам, для гражданских нужд. А значит, здесь могли быть не только минимальные средства неотложной помощи, как у его штрафников.
– Дхакал, ин сандуукаас и сийо! («Дхакал, дай мне вон тот ящик!»)
Догадка оказалась правильной. Больше всего Штрассл обрадовался термоконтейнерам с колониями охлаждённых нанитов. С этим чудом местной медицины сталкивался ещё во время службы на «Нибиру». Достаточно ввести в основные точки венозной системы раненого от четырёх до шести порций микроскопических целителей, и псевдоживые механизмы запустят процесс усиленной регенерации. Активированные наниты поддерживают свою жизнедеятельность за счет энергии распада лейкоцитов. Которые, как не трудно догадаться, постоянно атакуют их в крови. Благодаря этой непрерывной подпитке крохотные медицинские боты в течение трёх-четырёх месяцев могут неустанно устранять отличия восстанавливаемого тела от его генетической нормы. Ах, да! Нужно же их сначала настроить.
Хуберт нашёл антисептик и инъектор, похожий на пистолет для прививок. Сверяясь с инструкцией, включил аппарат в режиме генного теста, аккуратно вставил «обойму» из шести зарядов нанитов. Вроде ничего не забыл. Педантично сверился с текстом, проверяя совершённые действия. Да, всё верно. Это сразу подняло настроение. Уже спокойно вырезал кончиком виброножа часть медицинской пены на своем левом локтевом сгибе, нашёл там наиболее крупную вену, и обработал область вокруг антисептиком. Затем плотно прижал инъектор и произвёл «выстрел». Почувствовал лёгкий укол, и тёмная кровь заполнила тестовую камеру. Теперь дождаться результата.
Вскоре зажёгся зелёный индикатор. Оберфельдфебель перевёл инъектор в режим введения препаратов. Два «выстрела» в локтевые вены произвёл сам. Хотя пользоваться сломанной рукой было сложно. Так что пришлось просить темнокожего дедка, которого, кстати, звали Зумбу. Седой лекарь без проблем сделал ещё две инъекции в ярёмные вены на шее. А вот с нижней частью пришлось повозиться. Но Зумбу уже хорошо разбирался в устройстве тела пациента, поэтому быстро нашёл зарубцевавшиеся окончания поверхностных вен и уверенно ввёл нанитов в их живые части.
Почти сразу внутри рук и шеи начало чесаться. Причём зуд постепенно нарастал. Но это только радовало – значит, микроскопические крохи начали процесс. Правда, теперь требовалось очень много калорийной еды, чтобы поддерживать регенерацию и воспроизводство расходующихся лейкоцитов.
– Саид, ван ку куудин доонаа си фииан! («Господин, я буду хорошо вас кормить!») – узнав о проблеме, тут же заверил Дхакал. Этот чернокожий всё больше нравился оберфельдфебелю. К вечеру бывший преступник притащил небольшого крокодила, которого, судя по всему, убил из бластера Штрассла.
– Это что, можно есть?!
Оказалось, что да. Вот только Зумбу предварительно поковырялся в аптечке
