Я ударила его по руке, чашка упала.
– А ну, вали отсюда!
– У меня инструкция поговорить с тобой сначала по-хорошему, – сказал Кишка.
– У тебя со мной ни по-хорошему, ни по-плохому не получится, – ответила я.
Кишка ударил меня по щеке. Мама закричала:
– Ты что творишь, мерзавец? А ну, пошел вон, или я вызову милицию!
Звонок в дверь. Это была Эля. Она сразу поняла, что у нас что-то не так.
– Клавуль, что происходит?
– А, артистка! – Кишка злорадно усмехнулся. – Хорошо, что пришла. Скажи своей фрэндухе, чтобы не ломалась. Иначе будет плохо.
Элька тоже не сразу поняла, что эти отморозки готовы на всё. Но на всякий случай решила разговаривать с ними на их языке.
– Я что-то не врубаюсь, пацаны. Что вам надо? – спросила она с уличной интонацией.
– Она отлично понимает, что от неё надо, – Кишка смерил меня с головы до ног. – Шестой том завтра должен быть у нас. Поняла?
Меня всю колотило. Но я взяла себя в руки и ответила твердо:
– Это невозможно сделать. У меня не получится.
– Захочешь – сделаешь, – Кишка усмехнулся. – Не захочешь… У меня инструкция. Мы остаемся здесь до завтра. Утром ты отдаёшь нам шестой том. Тогда мы отпустим мать и твою Эличку.
Ничего себе, заявочка! Они нас, оказывается, в заложницы берут.
– Ты думаешь, что говоришь? – воскликнула Элька.
Кишка ударил её по щеке тем же движением и с той же силой, что и меня.
Я работаю в автосервисе. В свободное время вожусь со своей таратайкой. У меня старенький «форд-фокус». На вид совсем убитый, но я перебрал мотор, заменил все, что можно заменить, и участвую иногда в ночных гонках.
На меня делает ставки Кирилл Гультяев, который живет этажом выше. Гультяев – директор модельного агентства. Я обслуживаю в качестве личного автомеханика его машины, он дает мне неплохо заработать.
Единственное, что меня иногда напрягает, это дружба Кирилла с майором Пряхиным. Точнее, дружба Гультяева, Пряхина и владельца дома Гусакова.
Пряхин работает опером в нашей районной ментовке. Там, где работал до командировки в Чечню. Во время следствия по его делу я сказал о нем совсем немного. Только то, что видел своими глазами. А почему я должен был молчать? Но он отрицал на очной ставке, что имел с Султаном свои отношения.
Он хотел освободить каким-то образом Ваху, но у него сорвалось. Вот и попал под подозрение, а потом и под следствие. Но то ли его кто-то прикрыл, то ли сам выкрутился. Короче, вышел сухим из воды, но осадок у него остался. Если честно, я его боюсь. По-моему, он меня не трогает только потому, что я нужен Гультяеву.
А Гусаков – владелец завода войлочных изделий и бывшего общежития завода, где мы живем. Когда-то, еще в советское время, мама и Гусаков приехали в Москву из Свидлова. Устроились на этот завод по лимиту простыми рабочими. Хотя у обоих были дипломы. Какое-то время жили вместе. Потом Гусаков пошел на повышение, стал инженером. И с тех пор живет один, ведёт
