style="font-size:15px;"> – Встать, суд идет.
Судья приглашает к трибуне потерпевшую, девчонку лет пятнадцати.
– Расскажите, что произошло с вами вечером 8 марта?
Девчонка отвечает заученно:
– Сразу после дискотеки я пришла домой. Родители могут подтвердить.
Судья удивлена ответом, но вида не подает. Спрашивает с иронией:
– Значит, никто вам в этот вечер не предлагал учиться и работать в Москве в модельном агентстве, а потом никто насильно не заталкивал в машину?
Я читала это дело. Точно помню письменные показания этой девчонки. Но, видно, с ней уже поработали дружки Мартына. Запугали и других девчонок. Маленький город – спастись от мести невозможно.
– Что ж, присядьте рядом с другими потерпевшими, которым тоже отказала память, – терпеливо говорит судья.
Мартын и его дружки переглядываются. Их план срабатывает. Обвинение рассыпается на глазах.
Надежда Егоровна объявляет перерыв на один час.
Идем в её кабинет. Она просит меня пригласить к ней государственного обвинителя.
Прокурор совсем молодой, по виду нет и тридцати. Входит с веселым лицом. Чему радуется – непонятно. Неужели и у него какие-то связи с Мартыном? Я бы не удивилась.
– У вас какая-то удача, Андрей Иванович? – судья смотрит так, будто видит его насквозь.
Андрей Иванович мгновенно меняет выражение лица.
– Я вас слушаю. Надежда Егоровна.
– Я их знаю, – судья имеет в виду Мартына и его дружков. – Они выросли у меня на глазах. Знаю их родителей. Нормальные люди. А эти… Придется, видимо, выпускать. А в городе ещё много хороших девочек.
– Девочек, конечно, жалко, – вздыхает Андрей Иванович, а по глазам видно, что врет, никого ему не жалко.
– Если не поработаете с потерпевшими, придется выпустить, – говорит Надежда Егоровна.
– Боятся они. И не только Мартынова, – поясняет Андрей Иванович.
Судья удивлена.
– Что вы имеете в виду? Боятся, что я их не посажу? Я дала какой-то повод?
Андрей Иванович пожимает плечами:
– Нельзя исключать и еще одну причину … – смотрит на меня, я ему мешаю.
– Мне выйти? – спрашиваю судью.
– Пригласи Беляеву, – говорит Надежда Егоровна.
Обвинитель выходит из кабинета. А я ввожу потерпевшую Беляеву. Женщина лет тридцати пяти. Ее двенадцатилетнюю дочь Мартын сперва сам изнасиловал, а потом отдал своим ребятам «на хор».
– Вы тоже откажетесь от показаний? – спрашивает судья.
Беляева отвечает с раздражением:
– Нам сказали, что вы все равно оставите их на свободе.
– А может, вам денег дали? – осторожно спрашивает судья.
На лице Беляевой неподдельное негодование:
– Какие деньги, вы о чём?
Надежда
