же со мной сделать.
Голову даю на отсечение, что в серой хмари его глаз мелькнули золотистые искорки.
– Оставь ее в покое! – вдруг завопили два голоса.
В руку, держащую мой подбородок, что-то вцепилось. И я неожиданно оказалась в эпицентре из визжащих и мечущихся рук, ног, зубов. Но несколько мгновений – и вот уже капитан Эл держит близнецов за шкирку, и с изумлением переводит взгляд с одного на другого.
Великие Стихии!
Я надеялась, что у мальчишек хватит мозгов не высовываться, пока ситуация не прояснится, а еще лучше – пока мы не прибудем в Сотарис. Но где мозги – а где восьмилетние шалопаи?
Меня затопило паникой.
Если до этого я была готова огрызаться и царапаться, хоть в прямом, хоть в переносном смысле, то сейчас собиралась бухнуться на колени и умолять пощадить. Не меня – их.
И плевать на гордость и последствия.
– Что… это?
В отчаянии я кусала губы. Как ответить? Как поступить правильно?
– Мои…дети, – выдохнула.
Он уставился на них с еще большим изумлением. А потом, нахмурившись, на меня.
Ну да, «отдать невинность» и шумные восьмилетки как-то не вязались в один узел.
– Приемные, – уточнила.
– То есть, ты не только сама пробралась на корабль, но и протащила двух щенков?! – прорычал он.
– Да?
Получилось вопросительно. А мужчину перекосило.
Странно, но мне показалось, что злость капитана Эла направлена не на нас. И тут же я убедилась в своих предположениях
– Ка-рис, – он это сказал негромко, но настолько весомо, что даже волны и ветер стихли, не говоря уж о людях.
– Да капитан, – высокий и худой блондин осторожно вышел из замолкнувшей толпы моряков.
– Кому ты поручал создавать защиту в Дунакеше?
– Так все тем же… как и всегда…– еще тише и осторожней пробормотал мужчина, судя по форме – один из помощников черноволосого.
– И как всегда, они сделали полную? – капитан стряхнул мальчишек на палубу, но они даже не попытались убежать. Бросились ко мне и привычно прижались по бокам.
Я обняла задрожавшие плечики.
Это и в самом деле было страшно. Бледный, с заострившимися чертами и сжатыми кулаками капитан Эл выглядел грозным. И жестоким. И стоило продолжить молиться Стихиям, чтобы эта жестокость не обернулась против нас. Хотя я уже в этом сомневалась.
Я была воровкой, посягнувшей не только на его собственность, но и на жизнь, фактически, хоть он об этом не знал. И, похоже, наказание будет соответствующим.
– Д-да, капитан, – ответил помощник и опустил глаза.
И даже мне стало понятно, что он лжет.
Захр, так значит то, что мы попали на корабль все вместе, да еще так легко, было вовсе не потому, что часы капитана давали такое право?
Черноволосый втянул носом воздух и его лицо искривилось в пренебрежительной усмешке.
