подохла.
Это была странная смесь рыси и саблезубого тигра. Я пытался вспомнить всех кошек, о которых когда-либо читал или смотрел передачи, но в голову не приходило ровным счётом ничего. Почему-то мне казалось, что на Земле такое не водилось. Мутация? Неизвестный вид? Или же просто мои познания в части дикой природы и её обитателей оставляют желать лучшего? Склоняюсь к последнему варианту.
Вскоре я узнал, отчего умер зверь. Та самая палка, которую я поднял с земли, уж не знаю каким таким невероятным образом не только воткнулась ему в горло, но и пробила насквозь – факт. Причём явно попала так, что зверь умер очень быстро. Такое вообще возможно? Это какой-то запредельный уровень везения. Обычно за подобное потом приходится очень дорого платить.
Теперь понятно, что за короткие вспышки боли я ощущал: зверь то ли бился в агонии, то ли пытался стянуть себя с палки, задевая меня когтями. Как он мне лицо не распорол или горло – непонятно. Хотя это ничего не значит: имеющиеся раны не внушают оптимизма.
Поглядев на уже слегка запёкшуюся кровь на земле и окрашенную ей смятую траву, я сглотнул. Вопреки всему я жутко, чудовищно хотел есть, меня даже слегка подташнивало от этого. Чётко понял: если не поем сейчас, то сто процентов загнусь.
Из еды у меня был только один вариант, но я подумал, что это намного лучше, чем жевать траву или кору.
С добыванием мяса возникли определённые трудности. Тело было слабым, руки тряслись, а любое движение вызывало вспышки боли и чёрные пятна перед глазами. Кроме того, не было ни ножа, ни острого камня – ничего, чем я смог бы разрезать шкуру.
Провозился я долго. Смог лишь стащить зверя с палки и уже с помощью неё наковырять себе мяса из дыры в шкуре. Не скажу, что испытывал радость, поедая мясо без какой-либо обработки. Я старался не думать об этом. Умирать мне не хотелось, ни от голода, ни от ран. Но если со вторым я пока ничего не мог поделать, то возможность утолить голод у меня была, и я не собирался её упускать.
Наверное, после своей трапезы я выглядел жутковато: руки были испачканы по самые локти, что уж говорить о лице. От липкой, сладковатой крови кружилась голова, тошнило, но я лишь торопливо глотал, не желая расставаться с тем, что добыл с таким трудом.
Вытерев лицо краем располосованной рубашки, на которой моя собственная кровь давно уже запеклась, я отполз от туши подальше и облегчённо привалился к стволу дерева. Стоит признать, что это был не самый лучший из моих обедов, и повторять его мне совершенно не хочется. Но главное, я сыт.
Меня сморило. Я даже толком не понял, когда успел уснуть. Может, просто потерял сознание? Не знаю, но когда очнулся, вокруг всё белело от густого тумана. Утро?
Шевельнувшись, я зашипел. Память тут же подбросила картинки о том, что произошло не так давно. Замутило. Приоткрыв рот, я глубоко вдохнул и выдохнул. Нахмурился. Что-то было не так.
Прислушавшись к себе, я понял, что боль уже не такая сильная, как была ещё недавно. Да и общее
