не объяснение. В пишущей машинке.
Мисс Лиминг тихо заговорила:
– «Томительно долго спускались мы извилистым подземельем и вот увидели под собой пустоту, бескрайнюю, как опрокинутые небеса, и на корнях растений повисли над пустотой; я сказал: «Бросимся в пустоту и посмотрим, есть ли в ней Провидение»»[1].
Хриплый, неожиданно глубокий голос перестал звучать. Воцарилось молчание. Затем сэр Рональд произнес:
– Вы называете себя детективом, мисс Грей. Что вы скажете об этом?
– Что ваш сын читал Уильяма Блейка. Разве это не отрывок из «Союза неба и ада»?
Сэр Рональд и мисс Лиминг переглянулись, и сэр Рональд сказал:
– Говорят, что да.
Корделия подумала, что проповедь Блейка, лишенная страсти, ярости и отчаяния, скорее могла бы служить эпитафией утопленнику или самоубийце, избравшему яд, и сопровождать церемонное отплытие в небытие, нежели болезненную гибель в петле. И все-таки логика существовала и здесь, ибо повешенный тоже проваливается в пустоту. Нет, все это фантазии в поисках снисхождения. Несчастный выбрал Блейка и петлю. Возможно, в его распоряжении не оказалось иных, менее травмирующих способов. Возможно, им руководил слепой порыв. Что говаривал по этому поводу Шеф? «Сначала – факты, теория – потом». Надо будет взглянуть на этот коттедж.
– Так что же, беретесь? – нетерпеливо спросил сэр Рональд.
Корделия взглянула на мисс Лиминг, но та не пожелала встретиться с ней глазами.
– Да, берусь. Вопрос в том, поручаете ли вы мне эту работу.
– Я предлагаю ее вам. Думайте о своих обязанностях, мисс Грей, а я позабочусь о своих.
– Можете ли вы сообщить мне еще что-то? Самое обычное. Был ли ваш сын здоров? Не беспокоили ли его любовные дела, работа? Или деньги?
– В двадцать пять лет Марк получил бы в наследство целое состояние по завещанию своего деда по матери. Пока же он имел от меня достаточно денег, однако в день переезда в коттедж он перевел все обратно на мой счет и распорядился в банке поступать аналогичным образом с последующими поступлениями. Надо полагать, он жил на то, что зарабатывал в эти последние две недели своей жизни. Вскрытие не выявило никаких заболеваний, а наставник в колледже положительно отозвался о его успеваемости. Мне мало что известно о его жизни. Он не делился со мной своими интимными переживаниями – но разве найдется молодой человек, который станет делиться этим с родным отцом? Если у него были связи, то, надо полагать, с особами противоположного пола.
Мисс Лиминг прервала созерцание сада. С жестом, означавшим отчаяние и покорность судьбе, она воскликнула:
– Мы ничего не знали о нем, ничего! Зачем же ждать смерти и лишь потом начинать узнавать?!
– А друзья? – спокойно спросила Корделия.
– Они появлялись здесь редко, но двоих я видел на дознании и на похоронах: Хьюго Тиллинг из его колледжа и его сестра, аспирант-филолог из женского колледжа Нью-Холл. Кажется, ее звали Элиза?
Перевод А. Я. Сергеева.
