Черное небо сияет серебристой россыпью огней. Над кромкой леса проносится и мгновенно гаснет «хвостатая звезда» – комета, и я вспоминаю другую ночь. Мы стояли с Элиасом у другого домика… И он наконец меня поцеловал. Это было год назад.
Нам было так весело вместе тогда, и еще много ночей потом. Из-за Маута, когда мы целовались, у Элиаса каждый раз страшно болела голова. Но иногда нам все же выпадало несколько часов покоя.
Как-то раз, пока Дарин приходил в себя после пребывания в Кауфе, мы с Элиасом отправились пешком к водопаду – его шум разносился на несколько миль вокруг. Предполагалось, что Элиас будет учить меня плавать, но вместо этого мы узнали много нового друг о друге.
Маут требовал от Элиаса хранить целомудрие, и мы частенько перебрасывались шутками по этому поводу. Сегодняшний день не стал исключением, а потом мы до отвала наелись груш и сыра и пускали камешки по воде. Мы долго говорили о городах и землях, которые хотели бы увидеть. Мы уснули прямо на солнце, сплетя пальцы рук.
Та Лайя из прошлого хочет окунуться в эти воспоминания. Но Лайя сегодняшняя хочет забыть.
Каждая минута, проведенная в хижине Ловца Душ, – настоящая пытка. Когда мой взгляд падает на существо с мертвыми глазами, вселившееся в тело моего бывшего возлюбленного, мне хочется спалить эту хижину дотла. Взять его за широкие плечи и хорошенько тряхнуть. Поцеловать его. Стукнуть его. Я хочу заставить его испытать злобу или грусть. Заставить его почувствовать хотя бы что-то.
Но все это бесполезно. Элиаса Витуриуса больше нет. Остался только Ловец Душ. А Ловец Душ мне безразличен.
– Лайя?
На цыпочках из дома выходит Тас. Он дрожит от холода в тонкой рубахе, и я набрасываю на него свой плащ. Мы смотрим на темно-синие верхушки деревьев Сумеречного Леса, на туман, клубящийся вокруг стволов.
Где-то за границами Земель Ожидания Князь Тьмы со своими джиннами сеет ужас и мрак. Керис готовится к нападению на Кочевников. На западе Гримарр и его карконы тиранят жителей Антиума.
Столько зла. Столько врагов.
Тас плотнее запахивает плащ.
– Новый, – говорит он. – Он, конечно, теплее. Но мне больше нравился твой старый плащ. Он напоминал мне об Элиасе.
Я не отвечаю, Тас поднимает голову и смотрит мне в глаза.
– Ты отказалась от него.
– Я отказалась от мысли, что смогу найти решение, – говорю я.
– Почему? – не понимает Тас. – Ты не видела, что творили с ним в Кауфе. Что делал с ним Надзиратель. Они пытались его сломать, Лайя, но он не сломался. Он продолжал верить. В то, что спасет Дарина. В меня. В тебя. Элиас боролся. Он все еще где-то здесь, он ищет выход.
Когда-то я надеялась, что так оно и есть. Но оставила эту надежду. «В конце концов, все мы – недолгие гости в жизнях друг друга».
– Я думал, ты другая, Лайя. – Мальчик сбрасывает плащ. – Я думал, ты его любишь, и, по-прежнему, надеешься.
– Тас, я надеюсь… – И в ту же секунду
