Не вижу, потому что такие люди закрываются от внешнего мира, и сложно понять, что в них не фальшивое.
– Ангел, успокойся. Чего ты взбушевалась? Послушай музыку, расслабься. – Она врубает звук на колонке на полную.
– Сделай потише.
– Чего-чего? – Она демонстративно подставляет руку к уху, изображая интерес к тому, что я говорю. – Не слышу тебя, ангел.
И не услышишь.
В кармане вибрирует телефон, и это спасает меня. Выхожу на улицу и стремительно отбегаю на пару метров, чтобы услышать хоть что-нибудь. На экране высвечивается: «Мама». Я отвечаю на звонок на свой страх и риск. Если она поймет, что у меня что-то не так, то сразу же приедет и заберет меня. Для нее не существует никаких преград, никакого расстояния, если ее дети в беде, и я ценю маму за это. Она просто любит нас с Брук такими, какие мы есть. Всегда и везде, вне зависимости от настроения.
– Милая, – слышится на том конце, – как ты?
– В порядке, мам. Все хорошо, я только зашла в свой дом. – Я пытаюсь передать маме спокойствие, которого на самом деле нет.
– О! Ты живешь одна?
Я сглатываю, не зная, как ответить. Придется врать.
– Нет. Со мной живет милая девочка.
– Милая? Я рада за тебя! Вы уже успели познакомиться?
– Да. Чудесная, – пересиливаю я себя. В том, что я наврала маме, есть только один плюс: она будет спокойна.
– Как ты себя чувствуешь? Устала в дороге? – Мама с теплотой интересуется моим состоянием.
Уют родного дома сквозь телефон волшебным образом добирается до меня. Я даже немного забываюсь и выпадаю из отвратительной атмосферы, созданной моей соседкой.
– Немного устала, мам. Я позвоню вам завтра. Мне нужно время, чтобы разобрать чемодан и обустроиться.
Ложь тяжелым грузом ложится на плечи. Терпеть не могу врать.
– Конечно, Джи. Хорошего тебе вечера!
– И тебе.
Уж вечер точно не выдастся хорошим. Я предчувствую это очень явно.
Глава 9
Вспоминай, одуванчик
Порой люди переступают за приемлемые в обществе границы. В них просыпается обостренное самолюбие, которое не дает опуститься на землю, на уровень окружающих. Все – отребье. Я – центр Вселенной. Именно этими мыслями они объясняют все действия.
Аддерли так и не выключила музыку, несмотря на мои бесконечные просьбы. Барабанные перепонки теперь болят от напряжения. Еще бы, я ведь не привыкла включать на полную громкость колонку и слушать песни в маленькой комнатке.
Неприметно наблюдая за Ванессой, я замечаю в ней одну странность: она часто закрывает глаза и уходит в свой собственный мир. Ее не волнует ничего, что происходит вне его. Какие-то мысли заполняют ее голову, и она витает в них, подолгу не возвращаясь назад. Она начинает меня заинтересовывать. Хоть Аддерли и кажется грубой и безнравственной, в ней таится что-то, близкое мне по духу.
– Ванесса? – тихо обращаюсь
