крептом Цулом, его крептохия находится в другой бракутрии. Цул предал правительницу Айдуку одним из первых.
Необходимо как можно быстрее затеряться в его землях, чтобы не нашли лазутчики. У Цула хорошие соглядатаи.
Это известие насторожило Ваньку. Еще в твердоле у него возникли некоторые сомнения, о которых он не решился говорить там, но теперь захотел немедленно их развеять. Интуиция проснулась и заставила задать проводнику несколько вопросов:
– Объясни мне, Унторий, путь, по которому все это время мы топали к переправе, предложил правительнице бракут Пуватон? Уверял, что путь самый безопасный? – Малкин задержал дыхание, ожидая ответа даконца, но вместо голоса Унтория услыхал скрип кожаного одеяния, проводник шевельнулся и кивнул головой. Ванька в темноте не видел этого кивка, но почувствовал его и спросил напрямик: – Ты уверен, что бракут и крепт не сговорились и что нас на том берегу не ждут воины Цула? Тропа, по которой мы идем, может быть опасной.
– Прими поклон твоему уму, Предсказанный, – прозвучал голос даконца, – ты прав, теперь доверять никому нельзя, мы должны опасаться любой дороги, какую не выбираем сами. Поэтому в пути я выдерживал только направление, но вел вас по другой тропе. Проводник всегда должен быть осторожным.
– Ты не доверяешь Пуватону? – опять напрямик спросил Малкин.
– Правительница доверяет бракуту, – уклонился от прямого ответа даконец. – Я верен Айдуке.
Разнесся вздох Малкина. Его не покидал вопрос, почему небольшая горстка вельмож оставалась с правительницей, когда другие предали и разбежались? Что удерживало последних?
Цеплялись за эфемерную власть или некуда было бежать? Надеялись, что крептол Валахи станет точкой возврата и отмщенья? Впрочем, нельзя исключать и верность. Всегда есть те, кто надежен до конца. Потому вполне объяснимо, что всем оставшимся с ней Айдука доверяла полностью. И другим вопросом задавался Ванька: почему возле правительницы еще оставались нищающие незнатные даконцы и воины? Для них у Айдуки уже не было в разворованной и пустой казне денег, а сейчас и сама казна отсутствовала. Теперь в жирном вареве междоусобиц всюду плодились пауперы, озлобленные и безжалостные, сбивавшиеся в ватаги и промышлявшие грабежами и убийствами. Пышно расцветал промысел компрачикосов. Простому даконцу страшно было заходить не только в лес, но даже отходить от собственного жилища. Само представление о преданности невольно попадало под сомнение. Посему Малкину сейчас необходима была твердая уверенность в даконцах, находившихся в его сопровождении. Предательство в таких обстоятельствах могло все разрушить. Но будет ли удача сопутствовать ему?
Только стычки с врагом дадут ответ на этот вопрос. Они выявят, насколько верны Айдуке даконцы из его сопровождения.
И можно ли до конца полагаться на Унтория, не опасаясь ловушки. А пока приходилось рассчитывать только на собственную интуицию и хитрость. Верность приближенных – хлипкая штука. Подчас предательство выживает
