кокетства.
Цыганка улыбнулась, блеснув рядом золотых зубов, которые очень не шли ее породистому лицу:
– Ах, девочки, как вы любите страдать.
– Да не то чтобы любим, – пояснила Дина. – Жизнь заставляет.
– В вашем возрасте горе еще не горе. – Цыганка бесцеремонно взяла Яна за руку и поднесла к глазам его раскрытую ладонь. – Кости души еще гибкие, крепкие, трудно ломаются, но быстро срастаются.
– Разные случаи бывают, – зачем-то сказал Ян, досадуя, что не сумел сразу убрать руку, а теперь глупо сопротивляться.
Цыганка вдруг нахмурилась:
– А ты, доктор, хочешь, чтобы я тебе гадала?
– Нет, спасибо, я в это не верю.
– Хорошо.
Она выпустила руку Колдунова и заглянула ему в лицо, и Яну, хоть он не верил во всю эту чушь и гипнозу не поддавался, на секунду сделалось не по себе от ее темного взгляда.
Он быстро взглянул на часы:
– О, пора бежать! В общем, дама, приходите на операцию, как соберетесь, и на этом разрешите откланяться и покинуть ваш конгресс оккультистов.
Ян взялся за ручку двери, но цыганка вдруг окликнула его:
– Ты будешь счастлив после сорока.
– Что?
– После сорока будешь счастлив.
– Это вы к чему?
– Много бед тебя ждет, родной, но ты не отчаивайся, потому что после сорока лет жизнь твоя наладится и счастье придет.
Встреча с цыганкой оставила тягостное впечатление, и Ян злился на себя за то, что поддался влиянию нелепых суеверий, как старая бабка. Что значит он будет счастлив после сорока, когда он очень доволен жизнью прямо сейчас? У него любимое дело в руках, любимая девушка, без пяти минут невеста… Что еще надо человеку? Богатство? Ну так оно в молодости мало у кого есть, да и вообще хирургия такой труд, что награду несет в себе самом.
Не собирается он отчаиваться, а если уж на то пошло, то мысль о счастье после сорока лет вряд ли способна утешить. Это ему ждать целых пятнадцать лет, больше половины того, что он прожил, целую бесконечность… Тоже нашла аргумент! Естественно, после сорока он будет счастлив, потому что много ли надо для счастья старику?
И не нужно тут видеть никаких предзнаменований, прозрений и чудес, просто цыгане – неплохие психологи, иначе им не удавалось бы столько лет обманывать людей. Женщина захотела отблагодарить Яна за консультацию и, справедливо рассудив, что нет для советского человека лучшей награды, чем вера в светлое будущее, пообещала ему блаженство в отдаленной перспективе. Очень разумно. И совершенно нечего ходить с чувством, будто случилось что-то плохое.
Ян не дотерпел до стипендии, занял у Зейды трешку и сводил Соню в кафе при гостинице «Ленинград», называемое в народе «Канатником». В этот раз она была без машины, и получилось настоящее свидание, с красным вином и пошлыми поцелуями в парадной. Ян говорил всякие глупости, вроде того, что, когда они вместе, всегда идет снег, Соня смеялась, отвечала
