не входите в дежурную смену, можете…
– Займись своим делом, – прервал его капитан, и не ответив на требования лингвиста, продолжил наблюдать за тем, как развиваются события на планете.
Пока все отвлеклись на целующуюся аборигенку, Янко опустил затёкшие руки, провёл ладонью по измазанному слюнями стеклу шлема, но это ему не помогло избавиться от разводов. Юноша сорвал пучок травы и используя её вместо ветоши, стал тереть место поцелуя, но от этого стекло стало зелёным и закрыло нижний обзор.
В динамике наушников то раздавались проклятья, то визг радости, то обречённый стон. Повернув голову, Янко заметил, что навигатор снял шлем, подумал, что пропустил команду с корабля, и не спросив разрешения, быстрым движением снял шлем.
– Да я тебя!.. – взревел Келд и матерясь бросился к мальчишке.
Поняв, что он сделал, что-то неправильное, ботаник тут же надел шлем обратно, но подбежавший к нему офицер сорвал его и в ярости бросил на траву.
– Уже бесполезно, надышался всякой дряни.
Толкнув Янко, он покосился на Лариса, что, обнимая девушку, всё ещё продолжал с ней целоваться. А затем так же, как и ботаник, без разрешения с верху, отстегнул свой шлем.
– Да они там, что себе возомнили?! – растерянно вскрикнула Айна. – Мы потеряли группу.
– Они живы, точно так же как и живы колонисты, – поправил её капитан, хотя в душе и он уже не раз пожалел, что отправил на плане команду. «Как же трудно работать с гражданскими. Приказать вернутся на борт бесполезно, а значит…» – и уже вслух добавил: – Продолжить миссию, – и обращаясь к дежурному офицеру на борту, приказал: – Закрыть люк шлюзовой камеры у челнока, а то ещё появятся другие аборигены и что-то сломают.
– Есть закрыть люк от шлюзовой камеры, – продублировал вслух приказ и Элуф нажал на кнопку.
Дане как лингвисту, больше нечего было делать в рубке, похоже, всех, даже медика как женщину, устраивала та гнусность, что творилось на планете. Последний раз взглянув на экран и невольно дёрнув от раздражения носиком, вышла в коридор.
Второй офицер внимательно проводил взглядом Дану. Не мог понять её, с чего это она так разозлилась на Лариса, впрочем он и его не понимал, зачем надо целоваться, да ещё с человеком ,которого видишь первый раз. В городе-семья, где он вырос, ничего подобного не происходило, да читал про любовь, влечение, обожание, манию, страсть. Но он также знал, что любовь внесена в реестр ВОЗ (всемирная организация здравоохранения) как болезнь под номером F63.9. «Эти эмоции давно уже устарели, они только несут вред человеку. Это пережиток, – наблюдая за тем, что происходило на планете, Элуф, продолжил размышлять. – Любовь привязывала мужчину и женщину, друг к другу, только для одной цели, чтобы она забеременела, выносила ребёнка, а затем его воспитала. Но в наше время в этом отпала потребность, – и он вспомнил своих сестёр и у него к ним никогда не было ни какого подобного влечения. – Я будущее», – подвёл он итог своих рассуждений.
– Ларис, – к навигатору обратился
