но очень уж скверный все приняло оборот. Он не выносил мысли, что Эме что-то грозит.
– Могу я хоть чем-то помочь? – спросил он угрюмо. – Кроме как охранять пустую комнату?
– Можешь помочь натопить холодную, – ответила Эма, опускаясь перед камином на колени.
Какое-то время Лукас стоял не двигаясь. Эма чувствовала, что он еще злится у нее за спиной. В его злости было что-то обнадеживающее. Эма ничего не знала о дружбе и полагала, что только друг может так переживать за ее безопасность.
2
Блез де Френель заснул в траурной комнате, на подушке своего дяди Клемана, который трагически погиб на днях во время пожара в башне. Овид замер на пороге. Надо было разбудить Блеза, отвести его к королю, но Овид до дрожи боялся призраков. Пока он набирался решимости, время шло, и потому Блез оказался в королевских покоях значительно позже врачей.
Доктора уже обменивались своими соображениями. Фуфелье вещал, стоя у огромного письменного стола, за которым всегда мечтал посидеть. Он был невероятно худ, сутул, носил ненужный ему монокль, из-за которого был похож на точку с запятой. А вот Плутиш позволил себе усесться в кресло на львиных лапах. Бедняга страдал от перхоти, а форма придворного врача, на его несчастье, была темно-синей; так что у него она была всегда будто припорошена снегом.
– Рана на лице серьезная, госпожа, – заметил Фуфелье. – Ее прежде осматривали?
– Я увидела ее после того, как он вернулся.
– Вот как, ваше величество? Но она даже зарубцевалась. Должно быть, еще по пути из Центральной провинции он получил удар по лицу веткой и…
– Вы всегда так торопитесь с выводами, доктор Фуфелье? – раздраженно перебила его Эма.
– Не будем вдаваться в детали, – примирительно вставил Плутиш, защищая коллегу. – Итак, госпожа, вы говорите, перед сном он был немного не в своей тарелке?
– Он был в растерянности, доктор. И очень слаб. А ночью его терзали кошмары.
– Лихорадка, – подытожил Фуфелье, который действительно всегда торопился с выводами.
– Или потрясение, – предположил Блез, который, проведя долгие годы в приюте для умалишенных, собаку съел на душевных расстройствах.
Фуфелье изобразил удивление, как будто не заметил Блеза сразу, затем поднял бровь, как бы говоря: «Вы совершенно некомпетентны в вопросах медицины». Монокль при этом чуть не упал на пол.
– Пустим кровь, – решил Плутиш.
Фуфелье воздел руки к небу. Он бы не удивился, окажись его коллега вампиром, с такой-то страстью к кровопусканиям. Но прежде, чем он успел возразить, в дверях показались новые посетители.
– Мы тут узнали… про короля, – пробормотал Феликс, чьи огромные ручищи покоились на плечах Лисандра, а тот пытался незаметно из них вывернуться.
– Вы узнали? – переспросил Манфред, преграждая им путь.
– Э-э… да все уже знают, на самом-то деле.
Раненые, лежавшие в бальной зале, слышали, что доктор Плутиш их оставляет,
