type="note">[37].
Установка на анитабсолютистское реформирование сверху социально-политического строя Пруссии дополнялась мерами антифеодального характера, предложенными Кантом. Он, во-первых, обосновывал правомерность отмены «наследного дворянства», в котором видел «пустое порождение мысли, не имеющее никакой реальности»[38].
Во – вторых, Кант отрицал правомочность дворянского, церковного и даже княжеского землевладения, заявляя, что «рыцарские владения и церковные… могут быть без колебаний отменены», а верховный повелитель не может иметь доменов, т. е. земельных угодий для частного пользования (для содержания своего двора)»[39].
В – третьих, Кант выступал против клерикализма как сращения церкви с государством, давая правовое обоснование необходимости их разделения. Попутно подтверждалось право народа на реформирование своего вероучения[40], что было уже осуществлено в XVI–XVII вв. посредством принятия лютеранской версии христианства в северо-немецких землях, в том числе на территории Пруссии.
Свое критическое свободомыслие Кант считал вполне соответствующим истинному «гражданскому состоянию», мыслимому как по самой своей природе обеспечивающему гражданам свободу мысли и слова, включая свободу публичного обсуждения философами политико-юридических вопросов. Кант мечтал о скором наступлении времени, когда именно философы, а не теологи или правоведы, станут советчиками властей. Кант был убежден, что философское свободомыслие в отношении государственного права «будет лучшим средством для достижения целей правительства, чем его собственный абсолютный авторитет»[41].
Что касается международного права, то в его сфере Кант сохранил приверженность идее вечного мира. Правда, к 1797 г. пацифистские надежды Канта значительно поблекли по сравнению с 1795 г., когда ему казалось, что договор о «вечном мире» будет вот-вот заключен. Теперь, в обстановке продолжающихся войн на европейском континенте, Кант считал, что хотя идея вечного мира представляет «конечную цель всего международного права», она все же неосуществима из-за невозможности создать всемирное конфедеративное государство и мировое правительство. Но, заявлял Кант, вполне осуществимо развитие таких международных связей, которые «служили бы постоянному приближению к состоянию вечного мира»[42].
Вопрос более не в том, реален или нереален вечный мир, – рассуждал Кант, – а в том, должны ли мы стремиться к запрещению войн и содействовать всеобщему миру. Важно понять, согласно Канту, что неустанно действовать в этом направлении – это наш долг. Предельно возвышая морально-правовую значимость идеи вечного мира, Кант писал, что становление всеобщего и постоянного мира составляет не просто часть, но конечную цель учения о праве в пределах одного только разума. По Канту, правило пацифистского долженствования априори заимствовано разумом из идеала правового объединения
Там же – С. 253.
Там же – С. 245–247.
Там же-С. 251–252.
Там же – С. 324–325.
Там же – С. 278.
