попробуйте казнить меня, и прокляну всех в этом зале и всех ваших потомков! – заорала во всю силу лёгких.
– Закройте ей рот кляпом! – посоветовал судья и мне в рот тут же затолкали вонючую тряпку, а руки больно заломили за спину.
Я замычала и попыталась зубами и языком избавиться от этой мерзости во рту.
Меня силой усадили на пол, а голову утроили на плахе.
– Руби! – радостно заорали оба судьи.
Зажмурила глаза, чувствуя, как слёзы обжигают, и задержала дыхание. Вот и всё… Эвелина, чтоб ты сдохла, падла!
– Казнь отменяется, – раздался чей-то спокойный, но до жути грозный голос. – Рекомендую немедленно прекратить этот спектакль.
К моей радости, меня отпустили, и я тут же отползла как можно дальше от плахи и палачей, которые вдруг затряслись от страха.
И вовремя отползла.
Палач, что пристроился рубить мне голову, выронил топор (слава богу, не на меня), а сам отправился в обморок.
Ого!
Это кто же напугал грозных мужиков? Они ведь даже от вида настоящего чёрта не грохнулись в обморок.
Ответ пришёл от самих присутствующих. В громком шёпоте я ощутила неприкрытый страх. Даже не страх, а священный ужас. А вот что люди говорили.
– Могущественный тёмный маг… Повелитель стихий… Первый меч империи… Очень влиятельный и очень богатый… Сам явился на суд ведьмы… Что же будет?..
– Лэрд Вейнер? – прохрипел, словно перед смертью длинноносый судья. Даже за сердце схватился. – Что… что это значит?
Великий и ужасный Лэрд Вейнер, о котором и шла речь, прислонившись к стене у входной двери, с надменной иронией смотрел на судей.
Его поза и выражение лица словно давали понять, что мужчина не испытывает никакого уважения к этим людям, их должностям и «заслугам».
Я не смогла отвезти от него взгляд.
Мужчина был одет весь в чёрное.
Чёрные волосы до плеч блестели и отливали синевой.
У него было хищное лицо. Не сказать, что мой спаситель был красивым мужчиной, но сила, исходящая от него, уверенность и даже злость делали его похожим на дикого и очень опасного зверя.
Его спокойный, но острый взгляд был направлен на притихших и побледневших судей.
Плотно сжатые губы являли собой явный признак недовольства.
– Что это значит? – переспросил он с сухой издевкой.
Потом отлепился от стены, щёлкнул длинными сильными пальцами и в его руке появился свёрнутый в трубочку, перевязанный лентой и запечатанный сургучом, коричневый документ.
Мужчина отправил документ в полёт прямиком на стол перед судьями.
– Согласно документу, подписанному императором, госпожа Нуар освобождается от любой ответственности и переходит под мою личную опеку. Можете ознакомиться с содержимым. Если возникнут вопросы – адресуйте их императору.
«Бульдог» сломал печать,
