философских размышлений и соплей. О жизни, доверии, изменах и любви. Как и следовало ожидать, в комментариях начался небывалый срач. С аккаунта Малинки-Калинки она призывала всех к общению без оскорблений, а с левого – распекала мужиков и по-хамски отвечала оппонентам. Ну и фоточки прикрепила с пояснениями. Скандал получился знатный. Как итог, за утро тысячи лайков, просмотров и комментов, а вот советчиков по выбору платья— в горошек или в полосочку— набралось от силы пара сотен.
«Получи фашист гранату!» – радостно фыркнула Саня и, зайдя в детскую, провозгласила:
– Лешик, идем гулять! Дождь давно кончился!
Из автомобиля, с мигалкой несущегося в аэропорт, Кирсанов позвонил сначала местному полицейскому генералу и попросил поставить на контроль ситуацию с машиной Александры Калининой. Пробубнил в трубку, что это личная просьба, и, получив заверения, что все будет сделано в лучшем виде, быстро попрощался и сразу же набрал Бердянкина.
– Что-нибудь удалось выяснить, Кос? – поинтересовался чуть слышно. – Кто моих парней подставил?
– Кто подставил кролика Роджера? – недовольно просипел генерал Бердянкин. – Твои орлы сами влипли по полной. Мы запросили у следаков материалы дела. Нам отказали, да еще руководству нажаловались. Типа на следствие оказывается беспрецедентное давление.
– Ты сам с ними связывался? – рыкнул Кирсанов. – Я ничего не понимаю, Кос. Театр абсурда!
– Да, лично звонил в Следственный комитет, а когда отбрили, Гоголю доложил. Он перетер с руководством, но толку от этого мало. Тебя все ищут, Бек. Подозревают, что ты либо в деле, либо в доле.
– Какого хрена? – рыкнул Кирсанов и тут же заверил: – Я через пару часов вернусь в Москву. Передай или… нет, сам сейчас наберу батю, – скривился Кирсанов, выходя из машины. Сзади еле поспевал верный Славик.
– Ты вообще где? – встревожился Бердянкин. – Если из Москвы уехал, так это плохо, Серый. Очень плохо!
Дурным знаком уже являлся тот факт, что Костя Бердянкин назвал его по имени, а не прозвищем, прилепившимся еще в Суворовском училище и ставшим со временем позывным. Как официальную версию такого погоняла, генерал рассказывал байку, что в школьные годы увлекался астрономией и зачитывал до дыр книгу об Улугбеке. Отсюда и пошло. На самом же деле Кирсанов хорошо это помнил, в первый год учебы в Суворовском училище он умудрился написать слово «бег» с грубейшей ошибкой. Сначала дразнили, потом прижилось.
Заняв все то же место в самолете, выполняющем обратный рейс, Кирсанов позвонил руководству.
– Егоров, – рявкнула трубка. – Где тебя леший носит, генерал?
– Здравия желаю, Николай Васильевич, – пробурчал Кирсанов старшему по званию. – Я через два часа прибуду в управление.
– Тут и так скандал, – просипел генерал-лейтенант Егоров, когда-то откликавшийся на позывной «Гоголь». – Тебя обвиняют не пойми в чем. Давай сейчас же сюда дуй! Какие еще два часа?
– Так
