дальше?
– А всё! – развожу я руками. – Пришлось выплюнуть, не распробовав толком.
– Так а с кем ты ночью тусовалась?
– С Чеширским…
– То-то я смотрю, он варёный опять. Детка, с завтрашнего дня опять уходим в аврал. Ты помнишь?
– Аха…
– Проконтролируй Ожникова, чтобы не бухал.
У нас грандиозный трёхчасовой показ от нескольких европейских домов моды. Потом пресс-конференция, фуршет… Телевидение… Короче, будет не вдохнуть!
– А что у тебя с документами?
– Полный абзац, – вздыхает она. – Не вовремя Олег сбежал. Не представляю, как это разгрести без штрафов и взяток. Никогда этим не занималась, всегда он. И я даже не знаю, куда бежать, связи все у него.
– Он что, не оставил тебе номера своего?
– Оставил. Но очень выразительно просил не звонить. Даже если гореть всё будет синим пламенем. И с фотостудией тоже… Одну камеру убила Полина, зонт сорван, какой-то узкоугольный объектив не могут найти. Короче… – качает она головой. – Но ты, детка, не заморачивайся пока. У тебя ещё целые сутки каникул. Оторви башку своему Семьсот двенадцатому! Расслабься.
– Думаешь?
– Что тут думать? Хотя бы в качестве разовой акции, чтобы понимать разницу.
– Я правильно понимаю, что это твой реверанс Аронову?
– Ну… – хитро прищуривается. – Иногда чтобы оценить одного мужчину, нужно попробовать другого. Я хочу, чтобы ты оценила. И когда он вернётся к твоим ногам, сомнений у тебя не возникло.
– А если я не хочу оценивать? Если я просто хочу…
Чего я хочу, не могу сформулировать даже себе.
– Чего?
– В моём мире солнечное затмение, Крис. Я хочу побесноваться. Моё солнце больше не вызывает ожогов, и мои бесы хотят на свободу.
– Отпусти… Но в рамках разумного, малышка! Чтобы мы потом тебя днём с фонарями не искали.
– Я подумаю.
Выхожу от неё, набираю Семьсот двенадцатого. Прижимаю телефон плечом к уху.
Завариваю Ожникову ромашковый чай с мятой. Несу. Желудок у него опять… И вспоминаю, как вздыхал Олег на мои попытки полечить его боли травками. Рак желудка?..
– Женя? – слышу в трубке голос Димы.
Нет, нет… Семьсот двенадцатого!
– Привет.
– Привет…
В кабинете Чеширского пусто. Оставляю кружку с чаем у него на столе. Забираю с собой его чашку с крепким кофе.
– Ну что там у тебя? Опять душевные метания, моральные принципы, переживания? Или ты закрываешь глаза на все нюансы, выхватываешь часа на три маньячку, секс и рок-н-ролл?
Мой телефон пиликает. Сейчас отключится!
– А почему всего лишь на три?
– У меня нет времени на торги. Три.
– Окей!
– Сейчас скину адрес, забери меня через час. Будь вкусным, не слишком сладким, с минимальной дозой ванили, немного красного перца приветствуется. Я голодна…
Отключаюсь, скидываю ему адрес,
