сказать спасибо.
Поэтому я беру телефон и делаю то, что, вообще-то, делать нельзя. Пишу ему искреннюю благодарственную оду о том, что он лучший.
И он делает то, что тоже, вообще-то, делать нельзя в нашей с ним ситуации. Отвечает: «Надеюсь, это не сарказм? Потому что помочь тебе было очень трудоёмко».
«Это не сарказм. Я покорена».
«Туманова… Я бы тебе мог многое написать сейчас, но не хочу создавать такой компромат, как переписки со студентками. Испарись! Я хочу отдохнуть».
«И это правильно! Ваши переписки могут попасть не в столь благонадёжные руки, как мои. А то, что Вы хотели бы мне написать, я знаю и так. Испарилась. Хорошо Вам отдохнуть».
Листаю зачётку.
На «отлично»!! Стипендия! Это не так уж и много, но пусть будет как страховка. Вдруг мне реально придётся экстренно менять работу? Путь в общагу теперь закрыт. У родителей я брать не буду. А в кармане у меня… Пока ещё вполне себе, кстати.
Телефон пиликает смской.
Семьсот двенадцатый: Занята?
Маньячка: Занята.
Семьсот двенадцатый: У меня с собой перфоратор…
Ха-ха… Вспоминаю, как мы с ним весело развешивали шторы и стебались над темой «перфоратора». Горячо и вкусно.
Маньячка: Очень соблазнительно, но не сегодня, увы.
Семьсот двенадцатый: Когда?
Когда, когда… Я задумчиво хмурюсь.
Семьсот двенадцатый: Эй, сексуальная? Чего молчим? Когда?
Маньячка: Думаю.
Семьсот двенадцатый: Вообще-то, должен тебе признаться, что я уже внизу.
Маньячка: О, нет! Я не могу сейчас. Ко мне через полчаса приедут гости.
Семьсот двенадцатый: Что за гости?
Маньячка: Слишком много вопросов для семьсот двенадцатого!
Семьсот двенадцатый: Да? Учту…
Семьсот двенадцатый: Я поднимусь ровно на пять минут.
Маньячка: Боюсь, что за пять минут мы твой перфоратор протестировать не успеем.
Семьсот двенадцатый: А если сильно постараемся?
Маньячка: Ты так плох?
Семьсот двенадцатый: Может, наоборот? Так хорош…
Маньячка: Цель визита?
Семьсот двенадцатый: Обещанный поцелуй в нос.
Маньячка: Ну раз уж я обещала… Поднимайся!
Прошлый раз ему не перепало.
Выглядываю в окно, вижу его тачку.
Иду открывать дверь, скидывая капюшон халата с мокрых волос. Только после душа… Открываю, пропускаю его внутрь.
В руках цветы. Молча всовывает букет мне в руки, подхватывает вместе с ним и аккуратно впечатывает в стену. Моё дыхание срывается от этой внезапности и от страстей, которые плещутся из него. Вжимает в стену чувствительнее, проталкивая колено между моих бёдер.
От его кипения мне горячо внутри. Сердце стучит.
– Давай… – требует он. – Не трать мои пять минут.
С улыбкой тянусь губами к носу, но он, обхватив меня ладонью за шею, впечатывается в губы.
