ли нужный номер именно в этом новом «самсунге». Или придется дома искать старый аппарат, а в нем заветный номерок. Контакт, как и следовало ожидать, нашелся в самом конце списка. Влад, несмотря на поздний час и вечер выходного дня, без сомнения ткнул в кнопку дозвона и, когда знакомый голос нехотя пробормотал:
– Да…
Казаринов, вспомнив старое прозвище, поздоровался:
– Аве, Цезарь!
– Привет, Владик, – хохотнули в трубку. – Что-то случилось?
– Кажется, мне нужна твоя помощь как адвоката, – неуверенно пробормотал Казаринов.
– До понедельника не терпит? – осторожно поинтересовался Денис Цесаркин, старый друг и одноклассник.
– Не знаю, Дёнь, – искренне признался Казаринов. – Но если сегодня занят, давай завтра…
– С ума сошел? – изумился Цесаркин. – Сейчас и приезжай. Адрес знаешь?
– Большой Дом на Московской? – уточнил Казаринов, вспоминая, как без малого пару лет назад лично приезжал к Деньке и его невесте договариваться о свадебной фотосессии. Конечно, его ребята отработали там по полной программе, а самому Казаринову та фотосъемка показалась сплошным праздником. Во-первых, от искр, мелькавших между женихом и невестой, хотелось прикурить; во-вторых, Владу запомнились гости и родственники, так трогательно и искренне желавшие молодоженам счастья. А еще лица. Благородные и простые одновременно. Никакой фальши и показухи.
– Нет, – хмыкнул Цесаркин. – Тарнаус, улица Детская, дом двадцать.
– Ты живешь на Детской улице? – прыснул Казаринов.
– Не нравится, приезжай в офис, – философски заметил Денис.
– Не надейся, – парировал Влад и уже через двадцать минут припарковал джип около высоких ворот.
– Долго искал? – хохотнул Цезарь, сжимая друга в объятия. – Наш дом – самый высокий в городе.
– Ну не самый, – хмыкнула Нина, жена Дениса. – Девятиэтажки выше.
Казаринов уставился на чудесную пару. Они стояли рядом и подначивали друг друга. Нина – без грамма косметики в простом платье и Денис в холщовых штанах и белой майке.
На руках у Нины восседал розовощекий кудрявый пупс и внимательно разглядывал гостя огромными зелеными глазами.
– Это Катерина Денисовна, – гордо представил Цесаркин.
На долю секунды Владислав почувствовал укол зависти. Но тут же отпустило.
«Семья, дети – помеха творчеству. Вдохновение иссякнет сразу же. Да оно и немудрено. Каждый день похож на предыдущий. Кто-то хочет есть, кто-то на горшок. Плавали, знаем. Хватает племянников и сестры с их проблемами и запросами. Но тут хочешь – дал, а когда своя семья – это обязанность. И обуза. Похожие, кстати, слова!»
– Ты что застыл как изваяние? – улыбаясь поинтересовался Цесаркин и повел гостя в свой кабинет в глубине дома.
– Сделай нам чаю, Нинуль, – попросил он мимоходом.
– Я не хочу, – тут же заверил Казаринов, не желая стеснять
