Потом притащился важный сисадмин. Глеб Крынкин. Заводил для Евы аккаунты, генерировал пароли, потребовав назвать свой день рождения и номер телефона. А затем, отпустив пару сальных шуточек про корпоратив и местных куриц, выдал мудреную комбинацию цифр. Ева так и не поняла, как из знакомых составляющих получилась редкая абракадабра, но уточнять не решилась. Крынкин показался ей неприятным типом. Он время от времени косил глаза на Евину грудь, и Макаровой больше всего хотелось отвернуться. Воспользовавшись паузой, она выскользнула из кабинета к кулеру, стоявшему в открытой части офиса. Налила в чашку горячей воды и услышала сзади добродушный голос:
– Чай и печенье у нас общественные. Не стесняйся, бери.
Ева повернулась и чуть не врезалась в высокую дородную женщину.
– Спасибо, – пролепетала, покосившись на совершенно пустую поверхность длинной тумбы, стоящей около стены и смутно напоминающей кухонный гарнитур. – А где…
– Да вот же, – толстуха открыла верхний ящик, и Ева увидела несколько коробочек с чаем и банку с печеньем. – Смотри, – предупредила новая знакомая. – В офисе есть нельзя. Только чай или кофе с печенькой или конфеткой. Михаил Александрович, если застукает с бутербродом, устроит страшный скандал, – хмыкнула она и внимательно посмотрела на Еву. – Мне кажется, я тебя знаю, вот только понять не могу откуда, – пробормотала она и добавила с усмешкой: – Но я вспомню…
– А вы… – аккуратно поинтересовалась Ева. Женщину эту она видела впервые в жизни.
«Да и где бы мы могли повстречаться? – мысленно хмыкнула она. – В универе, что ли?»
– Я Надежда Сергеевна, – улыбнулась та. – Главный бухгалтер корпорации. Мы с тобой и Ксенией вместе отрабатываем дебиторов. Должников то есть, – пояснила она серьезно и вошла в кабинет с надписью «Бухгалтерия».
– Так, птички мои, – послышался ее зычный голос. – Первичку провели? Мне нужны актуальные данные по дебиторам!
Из-за двери донеслись возмущенные вопли, и тут же раздался громкий окрик:
– Даю полчаса! Больше времени нет! Агафонов требует отчеты!
Ева быстро схватила пакетик с чаем, чашку и поспешила к себе. В тихое юридическое царство.
«Трудно поверить, что такая добрая женщина кричала как резаная, – охнула про себя Макарова. – Неужели нужно орать? Разве нельзя решить все спокойно?»
С работы она вышла, чувствуя, как голова раскалывается от новых впечатлений и от не прошедшей еще болезни. И вместе с двумя девчонками из бухгалтерии неспешно пошла через парк обратно к клинике, где ее уже поджидал Никита. Ева внимательно слушала новых знакомых, отмечая про себя, как ей нравятся веселые и простые девчонки. Она переводила взгляд то на новых подружек, то на щербатую плитку, уложенную на аллее, и немного злилась на себя, умудрившись с утра нацепить подаренные Алиной ботильоны.
«Не утерпела, блин! Все бы ничего, но вот каблук двенадцать сантиметров нужно уметь носить не только по паркету», – мысленно
