окончательно.
– Резюме, Макс.
– Она моя землячка. Перевоплотилась, как и я. Мы, я уверен, из одного государства. И я хочу с ней увидеться, Ал. И хочу заняться её дальнейшей адаптацией.
– Как только мы покинем полигон. И если монархи не решат иначе. Сам понимаешь.
– Понимаю… Я ещё с вами побуду?
– Да, Макс, конечно.
Полина
Я слушала вопли Онокротала и, вспоминая поверье, удручённо наблюдала, как с волос Алибера стекали капли дождя.
Алибер перенёс меня снова на кровать, и передал мне стакан с водой. Который я залпом выпила то ли от жажды, то ли от волнения.
– Миленький фасончик.
Он указал глазами на ночнушку. Я знала, что она просвечивает, а мокрая ткань, наверняка, ещё и прилипла к телу… Я опустила взгляд. Ночнушка, несмотря на то, что нас только что поливал дождь, была совершенно сухой, но, вместе с тем ещё более, как мне показалось, прозрачной. И меня это несколько смущало, хоть это в высшей степени тщедушное тело на самом деле и принадлежало вовсе не мне.
Заметив моё смущение, Алибер перевёл глаза на пустой стакан в моей руке, и он тут же исчез.
– Как Вы себя чувствуете?
– Не знаю. Но такое ощущение, что моё сознание и тело вашей Пины Колады не синхронизируются.
– Что значит Пина Колада?
– Ликёр.
Он вопросительно поднял бровь, и я пояснила:
– Сладкий алкоголь.
Алибер
– Макс?
– Пальмы кокосовые помнишь? И плоды на них, волокнистые такие? Мы ещё в них дырочки делали и сок через трубочку пили.
Макс транслировал изображение плодов кокосовой пальмы, плантацию
которых он посадил в моей резиденции. Сок мне тогда понравился.
– А потом я тебе дал попробовать забродивший сок, после чего пришлось Алибеллиу звать, чтобы тебя в чувства привести. Это был алкоголь.
Интересно…
Я пристально оглядел Полину. Тело, претерпевшее за это время некую трансформацию, несомненно ранее принадлежало Пинне. И если Полина и была смущена, то лишь тем, что считала это тело для себя неподходящим. А значит…
– Сколько Вам…
– Макс?
– Лет. И не пялься на её тело, Ал. Ты её смущаешь.
—…Лет, Полина?
– Двадцать восемь, …Алибер…
Когда она произносила моё имя, внутри меня что-то вначале замирало, а потом отзывалось едва ощутимыми давно забытыми вибрациями. И моя суть безусловно выдавала в отношении Полины совершенно определённую и весьма неожиданную для меня реакцию.
– Макс?
– Больше половины от моего возраста на момент моего появления здесь. Совершеннолетняя, взрослая. Если ты об этом. Можно мне с ней поговорить?
– Позже, Макс. Я даже сам попрошу тебя помочь нам с её адаптацией. Если мы не найдём Пинну.
– А
