Просто хочется проанализировать всё, что со мной случилось, и попытаться всё-таки понять, прочему у нас кругом такое вот отношение к людям.
Когда я, чуть не умерев, сбежала с «замечательного» египетского курорта, где жила вовсе не как на курорте (местные виртуальные недоброжелатели всё время пытаются меня обвинить, что я у кого-то клянчу бабло на шикарную жизнь), а питаясь одними овощами и фруктами, которые там ничего не стоят, я поехала к «месту прописьки», где довольно быстро нашла вполне подходящее и недорогое жильё, но, к сожалению, прожила в нём всего лишь год (квартира потребовалась самой хозяйке).
Лето я провела в своей разрушенной деревеньке, лето есть лето, дров не надо, и вообще поменьше проблем, чем зимой, когда деревеньку засыпает снегом, и жизнь там превращается в полярную зимовку на льдине. Правда, и летом я умудрилась попасть в больницу. После выписки встал вопрос, куда же мне деваться. Были долгие мытарства, связанные с поиском жилья в районном центре. Пришлось обивать пороги местной администрации. Вообще-то я предпочитаю к чиновникам не обращаться, потому что понимаю, что это совершенно бесполезно, но тут было абсолютно безвыходное положение.
И вот после долгих таких хождений, когда они всячески от меня отмахивались и отбрыкивались, объявив мою разваленную избушку в нежилой деревне вполне пригодной для жилья – они мне явили неслыханную милость в виде комнаты в неком «общежитии», правда, не «насовсем», а временно, и как было написано в документе на десяти листах, торжественно именующемся «договором коммерческого найма» – сроком на один год. Сам этот домик давно уже был аварийным, здесь из удобств было только отопление (не печное, что немаловажно, когда дрова стоят 15—20 тысяч!), свет и вода из ржавой трубы в грязном общественном туалете. А комната – это вообще было нечто, там помер какой-то алкаш, и без слёз на неё смотреть было нельзя: грязные обои, страшный до безобразия замызганный драный линолеум, и многое другое. Это надо видеть, адекватно это не описать. Там требовался большой ремонт, но, во-первых, у меня нет ни гроша, во-вторых – какой смысл? Ведь меня могли выселить в любую минуту. Там нельзя было ни мыться, ни постираться, не на чем было приготовить еду. А самое главное – там жила женщина сорока лет, которая нигде не работала. Она считала себя там полной хозяйкой и много чего творила такого, чего не стала бы делать, если бы ей не попустительствовала местная администрация. Правда, непонятно, чего они так к ней были расположены – она на них жаловалась во все инстанции. Наверное, поняли, что лучше ей потакать во всём, иначе хуже будет. Видимо, она жила на то, что разводила жалостливых людей. Я поначалу тоже таскала ей супчик, пыталась по её просьбе искать ей в инете «женихов» и в таком роде. Но после того, как она меня обматерила, я поняла, что таким людям помогать – себе дороже. Вообще, стало понятно, что, во-первых, она считает, что ей все кругом обязаны, во-вторых, что она абсолютно неадекватна,
