ведь я не смогу теперь и шага ступить. Сомневаюсь, что вообще засуну в них ноги.
– А ты и не засовывай. Мне не нужна в танце партнерша на ходулях и с мученическим выражением лица. Танцевать будешь босяком.
– Но…, -попыталась возразить Тая, на что услышала шутливое:
– Кто отныне в доме хозяин?
– Ты, – подтвердила она покорно, даже не пытаясь скрыть счастливую улыбку на уставшем лице.
Никто даже не обратил внимания, что она танцевала без туфлей, а когда пришло время уезжать домой, Герман взял ее на руки и донес из зала до автобуса, приехавшего развезти гостей по домам, и бережно усадил на сидение свою драгоценную ношу. Первая остановка была возле их дома. Попрощавшись с гостями и поблагодарив их, что они пришли разделить с ним самый знаменательный день в их жизни, также на руках он вынес Таю из автобуса и вошел с ней в подъезд.
– Счастливая, – со вздохом пронеслись по салону автобуса женские голоса.
– Пусть поживут лет пять – и мы увидим, что останется от этого счастья, – буркнул недовольно мужской голос. – Поначалу романтика приятно сладкая, а потом горькие будни. Вы ж все стервами после свадьбы становитесь.
Другие мужские голоса поддержали сказанное, но возмущенные женские взяли над ними верх, заставив их умолкнуть.
– Вот так всегда, – протянул обреченно еще один мужской голос, но потонул в дружном смехе супружеских пар.
Герман помог Тае раздеться и прижал к себе желанное тело в белом кружевном белье.
– Я хочу тебя, – сказал он, осыпая ее шею и грудь поцелуями. Прямо сейчас.
И, не дожидаясь ответа, положил на стол плед, валявшийся на диване, а сверху жену, сам тем временем сбрасывая с себя на пол пиджак и брюки, вслед за которыми полетели трусы. Оставшись в рубашке с галстуком, он положил Таю на спину.
– Положи мне ноги на плечи, – попросил он, посасывая по очереди ее груди.
Тая сразу закинула их ему на спину и закрыла глаза от наслаждения. Герман вошел в нее резко, но безболезненно и сразу взял такой темп, что она непроизвольно громко закричала от полноты чувств. Кончили одновременно быстро и бурно. Голова кружилась, а тело обмякло в истоме.
Спустя пять минул Тая, словно сквозь вату в ушах, услышала:
– Вот теперь можно и в душ.
Еще находясь по ту сторону наслаждения, где переставал существовать окружающий мир, она почувствовала, как поплыла по воздуху в крепких и надежных руках Германа, своего мужа. Поставив ее на ноги, он отрегулировал душ и, спрятав ее в своих объятиях, замер, испытывая неимоверное блаженство от того, что рядом с ним его жена, его Тайчик-зайчик, его смысл жизни.
Душ придал бодрости обоим, и они стали дурачиться под струями воды, пытаясь намылить друг друга. Слипшиеся от лака и воды волосы Таи обвисли длинными прядями, макияж пошел разводами по лицу… Герман, глядя на нее, не выдержал и захохотал, не в силах остановиться:
– Ты
