мне не хватает на обстановку и оснащение моего заведения. Жестокие удовольствия сейчас на самом пике моды.
– Матушка Молл в этом настоящий специалист, – резко бросила Лина, повторяя слух, который ходил среди девушек. – Слишком серьезная конкуренция для заведения, предлагавшего телесные наказания в качестве удовольствия.
– О нет. Не для джентльменов, которым требуется порка или бичевание. Это будет предназначено для тех, кто сам хотел бы осуществлять наказание.
– Но девушки…
– Будут выполнять все, что им приказано, иначе немедленно уберутся отсюда и попадут на самое дно.
Лина стиснула зубы, чтобы они не стучали, выдавая ее волнение. Одна из девушек, Кэтти, показывала ей шрамы, которые остались на ее теле после жестокой порки в другом борделе. Ее насильно удерживали там, пока ей не удалось наконец сбежать, выбравшись в окно и спустившись по водосточной трубе.
– Я уйду отсюда, – сказала Лина, стараясь, чтобы ее голос и слова звучали как можно увереннее и убедительнее. – Я вернусь к отцу.
– В дом священника? – уточнил он, удивив и даже напугав ее своей осведомленностью. – Да-да, я позаботился о том, чтобы выяснить о тебе все до мельчайших деталей, мисс Селина. Там уже не осталось ни одной из твоих сестер, ты знала об этом? А твой полоумный папаша вычеркнул все ваши имена из семейной Библии и утверждает, что у него вообще никогда не было дочерей, по крайней мере, так сообщают мои люди.
Белла уехала? Но куда? Покинув дом, Лина скоро поняла, что ее письма сестре безжалостно уничтожались, так же как, должно быть, и письма Мег, которые она присылала, сбежав из дома. Но ей всегда казалось, что Белла оставалась рядом с отцом в безопасности. Благоразумная Белла, которая всегда так терпеливо вела хозяйство в доме деспота отца… Да благословит ее Господь, где бы она ни была. И пусть она будет счастлива, так же как Мег со своим Джеймсом, молодым офицером, с которым она сбежала шесть лет назад.
Он ухмыльнулся и продолжил покровительственным тоном:
– Ты сделаешь все, что я тебе скажу, моя девочка, или твоя немощная тетушка потеряет этот дом, а ее драгоценные девушки будут вынуждены зарабатывать на жизнь как заурядные шлюхи, коими, по сути, они и являются.
– Когда? – прошептала Лина.
Вокруг вдруг послышался грохот дверей, словно их захлопывали одну за другой, но этот шум существовал лишь в ее голове. Если бы, покидая это место, она могла волноваться только о самой себе, пусть ей и некуда было бежать, она стерпела бы все. Она готова была даже вернуться в Суффолк и, стоя на коленях, вымаливать прощение у своего отца. Даже такая участь казалась ей теперь лучше, чем то, что готовил для нее этот негодяй. Но если она сбежит, пострадает и ее тетушка, и девушки, которым придется рассчитывать лишь на милость этого хитрого, расчетливого животного. Лине казалось, что выхода больше нет.
– Завтра. В семь часов вечера за тобой пришлют экипаж. И ты будешь мила и обходительна
