завалился на койку. Он громко чертыхнулся, но у Кати появилось время выскочить из палаты и бежать в сторону сестринской.
Вика в полудреме пялилась в телевизор на скомканных простынях на диване.
– Что случилось? – запаниковала она, когда Катя пулей влетела в комнату.
– Он… он очнулся… там…
Вика поднялась, вышла в коридор, пока Катя металась по сестринской, думая, что она просто дура.
– Пройдите в палату, – услышала она грозный приказ Вики.
– Моя жена… Катя…
– В палату пройдите…
– Руки убрала! Катя! Катя!
Лютный орал на весь коридор так, что другие пациенты начали просыпаться и выражать недовольство, требуя тишины.
Катя, застыв, стояла посреди комнаты. Это Стас к ней, что ли, обращается? Жена?
– Я сейчас бригаду психов вызову, и они быстро вас уложат.
– Катя! Катя!
Но она не могла сделать и шагу. В какой-то момент коридор наполнился другими голосами, мужчины из палат тоже попытались Стаса утихомирить, но он на всех огрызался. Рвался к жене. Потом Катя услышала голоса Валентины Григорьевны и реаниматолога Рамиля.
С глухой возней и громкими матами Лютного всё же успокоили. И Катя не знала, сколько прошло времени, в первобытном страхе кусая губы и ежась от внезапного холода.
Вика появилась значительно позже, хмурилась и вздыхала.
– Похоже, психотерапевта позовут, – сказал она. – А ещё Валентина Григорьевна просит зайти к ней.
Катя кивнула. Собственно, она уже предполагала, что придётся писать объяснительную, по какой причине не оказывала помощь пациенту.
Ноги были ватными, хотя она постоянно напоминала себе, что сейчас ничего плохого не случилось. Все это её страх, который Лютный выработал в ней, как условный рефлекс.
На часах было около четырёх утра. И все к этому времени устали. Проходя мимо палаты Стаса, Катя заметила несколько санитаров и врача. Лютному что-то вкололи, потому что было тихо.
В сложившейся ситуации разумнее всего было срочно писать заявление на отпуск или хотя бы взять пару дней за свой счет.
В ординаторской сидели Валентина Григорьевна с Рамилем.
– Что же ты, сестричка, ему укол не сделала? – устало вздохнул врач.
– Я как раз собиралась, когда…
– Неважно уже, – отмахнулась Валентина Григорьевна, – у нас тут патология нарисовалась. Ты знакома с Лютным?
Катя поежилась. Говорить о школьных годах не стоило, и она отрицательно качнула головой.
– Так ты видел её? – это дежурный врач обратилась уже к Рамилю.
– Ну, что от неё осталось, видел, такая же рыжая, вроде симпатичная, но точно не одно лицо.
О ком они говорили, Катя не понимала, да и в принципе знать не хотела, учитывая, что дальше в разговоре прозвучали такие слова, как «труп».
– Ты, Катя, у
