мама никак не может справиться. В ней что-то не так. Может это болезнь такая? Наде очень хотелось помочь маме прогнать из себя эти гены, чтобы мама не переживала. Но она не знала, как…
Надя прыгала на одной ноге, стараясь догнать свою туфельку, которую взрослые, сами того не замечая, загнали ногами под кресла рядов. Тут к маме подошла Надина учительница, педагог по фортепиано Софья Ароновна.
– Да вон она, неуклюжая моя, – услышала Надя мамин голос. – Надя! – громким шёпотом позвала мама и замахала ей руками. – Иди наконец сюда, учительница за тобой пришла.
Потом мама учтиво и внимательно слушала педагога и потыкивала Надю в плече, чтобы и она слушала внимательно. Софья Ароновна, миниатюрная, пожилая и душевная женщина, напомнила Наде сложные места в пьесе, еще раз проговорила, как именно их надо сыграть. Она знала, как приободрить Надю перед выступлением, и настроение девочки немного улучшилось. Но все равно было страшновато.
Объявляли школу, имя педагога и ученика. На сцену выпархивали девочки, как маленькие принцессы в воздушных шифоновых, шелковых или бархатных платьицах. Мальчики были забавно серьезные, во фраках или тройках, и смотрелись как завсегдатаи лондонских элитных клубов, только в миниатюре. Родители сидели, вытянув шеи от внимания к происходящему, и общая атмосфера была весьма торжественная и праздничная.
Пришла очередь Нади. Она вышла на сцену чуть запнувшись о первую ступеньку. Сев за рояль ей очень хотелось повернуться и найти глазами маму. Но надо было смотреть перед собой. Она собралась и стала играть. Клавиши ожили, музыка поплыла из-под ее маленьких беглых пальчиков, изящное худенькое тельце задвигалось в такт настроению пьесы. Зал исчез, были только клавиши, музыка и она. А еще были те, кто в этой пьесе ходил по горам в цветных башмачках и шляпках с колокольчиками. Это были веселые гномы и другие лесные жители сказочной страны. Надя сейчас была с ними, как прекрасная эльфийка, как принцесса леса, как фея – предводитель гномов, как Белоснежка! Этот мир был куда прекраснее мира обычного, в котором над было стараться, помалкивать и выполнять. А в сказочном лесу можно было просто парить над травами и цветами, между ветвей красивых невиданных деревьев, и все хорошее происходило само собой.
Руки и память не подвели. Ошибок не было. Надя, счастливая, поклонилась и ушла со сцены в зал. Мама сидела спокойно и ровно, положив руки на сумочку на коленях. Надя знала, что шуметь нельзя, поэтому очень тихонечко спросила маму, хорошо ли она сыграла?
Мама не сразу ответила. Потом она повернулась к Наде, немного наклонив голову и сказала:
– Да, Надюш, хорошо.
У Нади сердце екнуло и упало в пятки! По лицу поплыла улыбка. Какой-то звонкий бубенчик весело задребезжал в животе, и ей захотелось запрыгать мелкой дробью.
– Только ты в некоторых местах торопилась и смазала, – продолжила мама шепотом, глядя куда-то в сторону, – а в финале Софья Ароновна говорила играть
