всплывают в голове и кажецца, что всё происходило не со мной, а с каким-то другим человеком. Не просто признацца самому себе, в том, что внутри могут уживацца несколько самых разных и в чём-то взаимоисключающих личностей – очень редко просыпающийся оголтелый отморозень, c удовольствием прыгающий на голове заваленного противника, нерешительный романтик со странным восприятием красоты и стиля, рас3,14здяйство и пох*изм вкупе с мыслями и планами на будущее и многое другое. Слишком тонка линия между относительной нормальностью и жёстким крезняком. Усталость от всего.
Вчера я встретился со своей бывшей. Как это вышло, не суть важно (но не случайно и не по моей инициативе), важен сам факт. Это был полный 3,14здец. Я не думал, что будет так плохо. Хотя догадывался. Она ждала меня на Тверской, посреди платформы. Последнее время я хожу в очках. В узких тёмных очках, которые купил во Франции два года назад. Я нечасто их снимаю. Мне нравицца мысль о том, что, глядя мне в глаза, люди видят свои зраки. Чёрная куртка, чёрная майка, брюки. Люблю выглядеть стильно. Стильно, а не модно, ведь стиль может быть и у последнего бомжа, мода же – это дерьмо. Я стараюсь идти по пути стиля. Хотя мне это нечасто удаёцца. Сегодня я похож на Нео. Она стояла и читала Коэльо. «Книга Воина Света».
Как и всегда, ещё с институтских времён, она была одета дорого, очень дорого и неброско. Не у многих это получаецца.
– Привет.
– Привет.
Она подняла глаза от книжки и наткнулась взглядом на две чёрных линзы, закрывающие моё зеркало души. Мне подумалось, что я глупо выгляжу, хоть мне это и идёт. Чёрные очки и чёрные шмотки очень любят люди, сидящие на коксе. Фигня. Чёрное идёт всем.
– Пойдём, прогуляемся по центру.
– Пойдём.
Мы идём по Тверской. Она рассказывает о своей жизни, о своём парне, с которым живёт, какую 3,14здатую тачку они собираюцца покупать, о кабаках, о шмотках, о каком-то крутом друге из налоговой, у которого она постоянно зависает, смотрит фильмы по домашнему кинотеатру и ездит смотреть, как он играет в хоккей. Как она обставляет квартиру и что ей дали на работе сегодня 10 тысяч и она не знает за что. Я иду и молчу. Мне нечего сказать. У меня нет денег, нет девушки (случайные половые связи не в счёт, они лишь для тела, душа страдает всё равно) и своей квартиры, нет машины и мне не с кем и нечем мерицца х*ями. Она рассказывает, но я вижу, что всё это не приносит ей самой радости. Слишком равнодушно она об этом говорит. Внутри всё переворачиваецца, и я сосредотачиваюсь, чтобы не выдать внезапно простреливший меня приступ холодного озноба внутри и мелкую дрожь в руках. Я так и не смог за это время стать равнодушным. От жука в голове мне не избавицца в обозримое время. «Хочу иметь детей я только от тебя» – издевательски несёцца песенка из тачки с открытыми дверями на обочине. Я бы оторвал яйца тому мудаку, который утверждает, что «время всё лечит». Что ж, девочка, мы сами выбрали нашу судьбу.
Она хочет есть и мы заходим в пиццерию. У меня нет
