конечно, хорошо, но как-то грустно.
– Сервируешь красиво стол. Надеваешь лучшее платье и фигачишь смузи из сельдерея под Моцарта! Духовное наполнение очень важно… – не унималась она.
Помедитировала на хлеб, вздохнула и оправила его следом за колбасой.
– Цветы есть? – спросила подруга, пыхтя в трубку.
– Кактус! – выплюнула в ответ.
– Сгодится, – согласилась она. – Налегай на овсянку, потом займемся аффирмацией!
– Афир… чего? – но она уже отключилась, оставляя меня наедине с зелёной жижей.
–Зараза! – рявкнула на погаснувший дисплей. – Ага, а в обычной одежде еда у нас не усвоится, конечно… – буркнула, шагая к шкафу. – Красивое самое, подавай ей!
Вытащив своё самое любимое – красное, переоделась и потопала насыщаться духовно и физически.
Моцарт не впечатлил! Не желая звонить своему деспоту и интересоваться об альтернативе, решила позавтракать в тишине. На пару с кактусом Федькой! Так как-то спокойнее!
– Аффирмация, блин… – процедила сквозь зубы страшное слово. – Дьявол, – разозлилась ещё больше, заметив на платье пятно.
Ну не шло у меня это… Не моё… Машка, прости!
– Лучше йогой займусь, – скинув с себя платье, включила телевизор.
Быстро отыскав уроки для начинающих, расположилась на полу.
Что сказать?
Поза собаки не похожа на собаку. Дельфин не похож на дельфина. Верблюд не похож на верблюда.
Брехня! Только труп похож на труп.
Труп понравился!
Глава 4
– Кис-кис-кис, наглая рыжая морда! Мне что одной мучиться? Тварь! – поискала своего ушастика, который будто почувствовав мои перемены смылся с глаз долой. – Ага, вот ты где, – потянула за хвост шипящее существо, что притаилось под пледом.
Тимоха пронзительно проорал и трупом прикинулся. Ну, точно, как я минуту назад.
– Не верю! – включила весь свой скептицизм и Станиславского. – Я вот что подумала, мужик. Меняться тебе надо, – зыркнула на его рыжие бубенчики.
Тут он будто понял, куда я клоню, ожил и как дал дёру в сторону ванной. – Пошутила я… Тимох…Бабу тебе найдём. Честно…– крикнула вдогонку, зная, что теперь пару дней из-под ванной его не вытащить.
– Ай, ну и ладно, подумаешь…
Это ему за то, что на мебели отметины от когтей изобразил. Гадёныш…
Настроение падало! Нужно было его срочно поднимать…
– Пойду лучше напишу себе приятностей хвалебных… – прошептала под нос, вставая и направляясь к столу.
Открыв тетрадь, что вела ещё в старшей школе, стала писать о себе только хорошее.
Полегчало!
До того момента, пока не позвонила Светлова со своей аффирмацией. Гадина…
– Думала, всё на этом, – изрекла я, закатив глаза.
– Не мечтай, Минина, стрижка только начата… – злорадствовала она в трубку.
– Глаголь,
