пришла в наш город, птички поют, и даже какая-то херь пробивается из-под последних кусков черного снега. Я несу какую-то чушь о небе, птичках, ромашках и скошенной траве. Едва стихи не читаю.
– Стэн, а почему вы расстались с Аней, Лилу (и еще… бля, она перечисляет целый список), – спрашивает Маша, когда мы едем в такси в «Две собаки».
Так, девочка явно что-то подозревает. С моей стороны это, конечно, опрометчиво – иметь столько бывших девушек в одном чате и продолжать там тусоваться, ну да ладно.
– Понимаешь, Маша, – начинаю грустно я, – это была не любовь, я ошибался, путал любовь со страстью.
Старая песня, но действует практически стопроцентно.
– А у нас любовь, ты уверен, что это не обычная страсть? – спрашивает сучка.
– Конечно, я люблю тебя, солнышко, – я давно был готов к такому вопросу.
Мы начинаем дико целоваться, я расстегиваю ей куртку и залезаю рукой под свитер. Ого, она без лифчика! Я начинаю мять сучке грудь.
– Стэн, – шепчет она мне возбужденно, – таксист…
– Пох, – отвечаю я, – расстегивая свободной рукой чиксе ширинку.
– Не здесь, не здесь, – стонет она смущенно.
– Поехали в гостиницу? – спрашиваю я.
– Нет, давай сперва в бар, посидим, я еще не готова, Стэн, милый, – отвечает она.
Ну-у… Ведет себя, словно натуральная целка!
– Конечно, солнышко.
Мы останавливаемся напротив «Двух собак», и я расплачиваюсь с таксистом.
Бэкса и Стомпа нет. Какая, блянах, удача.
Мы садимся за свободный столик, заказываем пиво, жареные сосиски, вяленое мясо и сыр.
Надеюсь, здесь не нарисуется этот придурок Факер. Хотя мои страхи, скорее всего, беспочвенны: мудила редко тусуется здесь.
Мы пьем пиво, хаваем сосиски и продолжаем вести всякие тупые разговоры.
Это как какое-то мудацкое анкетирование.
– Как дела?
– Хорошо.
– Как учеба?
– Хорошо.
– Как мама?
– Хорошо.
– Ты меня любишь?
– Хоро… то есть да.
Ну, и в том же духе.
Мое ангельское терпение начинает заканчиваться, счетчик тикает, время идет, мой член уже ломит от перевозбуждения, да и сучка, даю палец на отсечение, уже течет! Так нах вся эта комедия?
Я не выдерживаю и совершаю ошибку. Я не ожидал, честно признаюсь, что девочка такая серьезно-депрессивная.
– Маша, – говорю я, – я хочу тебя.
Она молчит и вся как-то напрягается.
– Я тоже тебя хочу, Стэн, – наконец отвечает она.
– Ну, так в чем проблема? – начинаю злиться я.
– Я говорила с Аней, с Лилу, – печально качает она головой.
Тут уже напрягаться начинаю я. Чозонах? Зачем она говорила с моими бывшими?
– Ну, и? – спрашиваю я безразлично.
– Ты
