Только другие не делают это. Я же могу это вынести, хотя второй раз почти впадаю в безумие… Но разве можно назвать это чем–то, кроме как безумием?».
Ангел стал выбираться из леса к машине. Шел он машинально и часто спотыкался. Его губы все чаще размыкались, обнажая подобие звериного оскала. В глазах отражалось внутреннее безумие. Он уже плохо соображал. Он слышал зловещий смех. Этот смех становился все громче. Его теперь это не пугало, это было не первый раз. Он ждал этого. Ангел знал, что этот смех догонит его здесь, после убийства. Он сдерживал его весь день.
Марк остановился и как–то противоестественно изогнулся. В этот момент смех прорвался наружу. Это был действительно зловеще. Ангел сдержал себя, но через несколько секунд смех вырвался снова. Так продолжалось несколько раз, пока наконец Ангел ни дал волю этому выйти из себя целиком. Он упал на землю и дико хохотал. В этот момент в его голове не было ничего, кроме этого все заполняющего смеха. Немного погодя он, обессиленный, поднялся на ноги и поплелся дальше к автомобилю.
«Зачем я это делаю. Давай, пятитысячный раз вспомни и убеди себя. Я учился на юридическом, меня учили праву. Говорили про справедливость. Нет, все вокруг призывают к добру. Но никто не собирается действительно быть добрым и справедливым. Каждый хочет призвать к этому окружающих, кроме самого себя. Я стал работать, и что же. Все проблемы кругом, все страдания человечества происходят из-за несправедливости, противозаконности людских действий. Но это первая часть проблемы. Есть и вторая, которая меня и привела сюда, в этот лес. Кто призван наказывать тех, кто отступил от закона? От закона в широком смысле. Это общество или государство. Общество слишком разрозненно и тупо в своей массе. Государственный механизм отстаивает свои интересы. Если должностные лица государства заражены беззаконием, то все государство разлагается в нем. Таким образом, нет никого, кто нормально сможет решить проблему зла в мире. Сажают мелких воров, а коррупционеры, убийцы, насильники, слишком богатые и влиятельные, остаются на свободе. Кто разберется с ними? И еще: нужно точно установить их виновность, чтобы можно было принять решение о привлечении их к ответственности. Нет, я не мог стать ни следователем, ни прокурором. Их воля слишком скована начальством, а обвиняемый не будет откровенным. Тогда остался другой путь. Я буду адвокатом. Да, тем человеком, которому преступник расскажет все. Я буду знать, что и как он совершил. И мне решать, время защищать или время карать виновного. А кто подумает, что к смерти обвиняемого причастен его адвокат, который только что защитил его? Только вот в первый раз они подошли близко к правде, и пришлось возвращаться сюда. Нет, я сделал все правильно».
Марк уже ехал в машине обратно в Город. Очередной раз убедив себя в своей правоте, он теперь размышлял: оставил ли он улики или нет. Как казалось, нет. Никто не видел, что Валеев сел именно в его машину. Безусловно, Ангела допросят в первую очередь, как только решат, что его доверитель пропал. Если тело найдут раньше, чем спохватятся, то возбудят уголовное дело по факту убийства. Если нет, то решат, что Валеев
